Как смотреть и понимать произведения искусств - [28]
Графика благодаря этому широко пользуется рассказом, развитием события во времени, постепенным раскрытием внутреннего содержания всей темы, от эпизода к эпизоду.
Великий испанский художник Франсиско Гойя свою серию «Ужасы войны» выполнил в технике офорта[8]. В этой серии от листа к листу раскрывается отношение художника к важнейшим событиям жизни его страны — к французской интервенции в Испании, гражданской войне, изгнанию французов, реставрации Испанской монархии. Не только героизм народа и зверства оккупантов видел проницательный художник. Он видел и другое — людей, крадущихся к власти, греющих руки на страданиях своих соотечественников; он видел и зверства, чинимые рассвирепевшей толпой над французами. Симпатии художника очевидны, он со своим народом, но как ясно видит он конечные результаты этого кровопролития: вновь произвол и несправедливость, теперь уже под прикрытием восстановленной в своих правах монархии и церкви.
«Правда умерла»* — гласит подпись под одним из последних листов Гойи в этой серии, изображающем отпевание прекрасной молодой женщины. От нее исходят лучи света, но и монах, с театральным жестом читающий над ней проповедь, и простой люд, горько оплакивающий ее, погружены во мрак. Так в аллегорической форме, вообще в большой мере присущей графическим сериям Гойи, художник отобразил мрачные дни монархического террора, охватившего страну после изгнания французов.
«Но она воскреснет!» — подписывает Гойя следующий лист, на котором прекрасная светящаяся женщина указывает широким жестом на мир, вводят в него заросшего, сгорбленного крестьянина. Воскреснет правда, воскреснет Испания — художник верил в народ, в его будущее, хотя, казалось бы, ничто вокруг него не могло вселять подобной уверенности.
В серию «Ужасы войны» входило несколько десятков листов, благодаря чему Гойя сумел выразить в ней множество мыслей, всю сложность своего мировосприятия. Замечательное свойство офортных серий Гойи — их не только сюжетная и идейная связь, но и связь чисто изобразительная. Обычно графические серии издаются отдельным альбомом. Листы располагаются в определенном порядке, чтобы от одного листа к другому постепенно показывались события, давалось их художественное раскрытие. Серия состоит из отдельных листов, но их нельзя разобщать, нельзя рассматривать изолированно, нельзя отбрасывать одно и принимать другое. Как не выкинешь слова из песни, так и не выкинешь лист из графической серии, а выкинешь — она потеряет в своем содержании, нарушится ее внутренний строй.
В сериях Гойи листы связаны не только единством темы и строем чувств художника, но еще и композиционно. Внимательно вглядевшись в порядок расположения листов, мы обнаружим стройное чередование темных и светлых, многофигурных и однофигурных, построенных на выразительных свойствах пятен или линий, динамичных и неподвижных композиций. Художник учитывал возможности созерцательной способности людей — необходимость разрядки, смены настроения, создавал каждый раз новый, неожиданный зрительный эффект.
О видах гравюры
С размахом полиграфического дела расширялись возможности графики. Если самые старые виды гравюры — гравюра на дереве и металле — давали возможность лишь небольшого тиража (доски снашивались от пресса), то изобретение литографии, а затем различных видов репродукции открыло перед графикой перспективы тысячных, миллионных тиражей.
Возникает вопрос, не устарела ли гравюра, нужна ли в наше время так называемая «графика в материале»? Ни один вид гравюры не выдерживает тиражей нужного нам сегодня. Даже литография менее удобна, чем способы современного репродуцирования. Полиграфическая техника позволяет теперь размножить большими тиражами и свободный рисунок, и произведение живописи, и акварельный лист. Стоит ли заниматься сложной техникой перевода рисунка на металлическую или деревянную доску, работать на линолеуме или литографском камне, когда можно добиться распространения графических произведений иными способами?
Значение гравюры сегодня не меньше, чем было когда-то. Ведь офортный оттиск, гравюра на дереве, линогравюра обладают тем преимуществом перед репродукцией, что в каждом оттиске своего, пусть небольшого, тиража они передают нам ощущение процесса творчества, создания произведения искусства.
В каждом оттиске офорта или линогравюры, в каждом экземпляре гравюры на дереве — след руки мастера, живое его прикосновение. Потому так высоко и ценится гравюра, что каждый ее оттиск — дело рук самого художника, что гравюра — живое произведение искусства, а не механическое, пусть и совершенное, его повторение. Иметь у себя дома гравюру — значит иметь оригинал, ничем не уступающий тому оттиску, который хранится в музее или у автора.
И художников привлекает к себе гравюра. Привлекает и будет привлекать. Работа в различных видах гравюры есть подлинная школа изобразительного мастерства художника-графика.
Сам выбор того или иного вида гравюры для художника-графика — вопрос творческий, связанный с тем, как он представляет себе решение взволновавшей его темы, как он хотел бы ее интерпретировать, потому что в самом языке каждого из видов гравюры заложены свои выразительные возможности. В соответствии с этим художники выбирают для воплощения замыслов офорт, линогравюру, гравюру на дереве или литографию, хотя у каждого значительного художника-графика, как правило, есть излюбленный вид гравюры, предпочитаемый другим, потому что именно в нем наилучшим образом художник выражает свои мысли и настроения.
