Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности - [46]
Отклонения от принципов партийности и народности, слабая мировоззренческая и методологическая вооруженность некоторых авторов иногда приводят к грубым искажениям в показе событий и фактов прошлого, неверной интерпретации тенденций и перспектив развития советского общества. На выставках редко появляются эпические художественные композиции, убедительно раскрывающие достижения социализма, пафос социалистических преобразований.
Порой в программах эстрадных коллективов, ВИА, дискотек встречаются поделки сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб. Деятели искусства еще недостаточно активно работают над созданием полнокровных образов положительного героя. В некоторых пьесах и спектаклях значительно ярче изображается воинствующий мещанин и циник, нежели человек труда, активный участник коммунистического строительства[169].
Постановление Министерства культуры СССР 1983 года, ратуя за обветшавшие принципы «социалистического реализма», о хореографических воплощениях которого речь пойдет во второй части книги, не предлагало ничего нового. В «джентльменский набор» мер по улучшению репертуара входило снабжение коллективов новыми произведениями на «правильные» современные темы вроде военно-патриотической или производственной, проведение конкурсов по созданию таких произведений, улучшение работы художественных советов по отбору и утверждению репертуара, рост ответственности руководителей культурно-просветительных учреждений за качество репертуара.
Читатель мог заметить, что постоянным партнером коммунистической партии и государства в развитии художественной самодеятельности на всех этапах ее существования выступали профсоюзные организации. Они создавали условия для работы любительских кружков и коллективов, они участвовали в организации научно-методического обеспечения самодеятельного творчества, цензуры и контроля над репертуаром, в организации смотров и конкурсов, подготовке кадров. Менее очевидна организующая роль комсомола в развитии художественной самодеятельности. Пришел черед показать роль крупнейших общественных организаций в истории советской (танцевальной) самодеятельности, показать их помощь партии в деле «обучения народа танцевать». Но прежде напрашивается один — возможно, неожиданный для читателя — сюжет.
Руководство танцевальным искусством в нацистской Германии
К отраслям искусств, которые подлежат моему попечению, относится также танец.
Все танцовщики и танцовщицы, а также движение любительского танца подчиняются Палате имперских театров. Основы образования танцовщиков и танцовщиц определены распоряжением 48 и постановлением «Танец в Палате имперских танцев» (опубликованными во втором январском номере «Сцены»). Журнал прилагает усилия к обеспечению работой товарищей, специализирующихся в сфере танца. Однако всех этих мероприятий недостаточно, чтобы преодолеть критическое хозяйственное и духовное положение в этих областях искусства, которыми пренебрегали все прежние правительства. В числе ряда мероприятий по созданию рабочих мест Министерство пропаганды основало «Германскую танцевальную сцену» (Берлин, Потсдамер Штрассе 27), которая работает вместе с Палатой имперских театров по указаниям Министерства пропаганды. В качестве одного из первых мероприятий «Танцевальная сцена» организовала на Потсдамер Штрассе 27б мастерскую для безработных танцовщиков и танцовщиц. Все, кто добровольно встанет под начало этого института, бесплатно получат помещение для репетиций и возможность обучаться различным танцевальным жанрам у специально подобранного преподавательского персонала. Особо нуждающимся будет обеспечено ежемесячное пособие. Руководство танцевальной мастерской совместно с журналом с большим успехом старается создать постоянные рабочие места или хотя бы временно помочь им, организуя гастрольные поездки — например, совместно с движением «Сила через радость» — или выступления на немецких курортах и в городках, пока не удастся включить их в постоянный трудовой процесс.
Польза первой германской танцевальной мастерской, распахнувшей двери всем танцовщикам Германии, очевидна. Однако ясно и то, что берлинской мастерской недостаточно для территории империи и что нужно создать другие мастерские, подобные вышеописанной.
Учитывая особое значение, какое танец как древнейший вид искусства имеет для германского культурного развития, я ходатайствую об основании на вверенной Вам территории, совместно с государственными и коммунальными службами, а также в сотрудничестве с руководителем местного филиала Палаты имперских театров, мастерской описанного типа.
Для консультаций по существу дела и по кадрам Палата имперских театров и Германская танцевальная сцена находятся в Вашем распоряжении, тем более что от правильного выбора руководителя мастерской зависит успех этого мероприятия по созданию рабочих мест.
Я ожидаю доклада до 30 мая 1936 г.[170]
Этот документ от 7 апреля 1936 года за подписью советника Министерства пропаганды Отто фон Койделя, направленный в местные филиалы нацистского агитпропа, интересен в нескольких смыслах. Во-первых, из него со всей очевидностью следует, что германские нацисты не меньше советских коммунистов сталинской эпохи ценили танец, рассматривая его в контексте заботы о народной культуре и в качестве пропагандистского инструментария. Во-вторых, руководство Третьего Рейха в середине 1930-х годов — одновременно с советскими руководителями — активно занималось вопросами создания унифицированной структуры управления культурой, в том числе и танцевальным искусством и его кадрами (о том, как решался вопрос о подготовке хореографов для советской самодеятельности, речь пойдет ниже). В-третьих, в дело создания нацистской хореографической отрасли и для управления ею было вовлечено большое количество инстанций. В документе перечисляются Министерство пропаганды, Палата имперских театров, Германская танцевальная сцена, пронацистское массовое спортивно-досуговое движение «Сила через радость».
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.