Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности - [45]
Наряду с высокохудожественными вещами на клубной сцене иногда исполняются низкопробные частушки, вроде:
Рабочие послушали такие образцы «эстрадного творчества» и говорят: «Мы соединили Волгу с Москвой, а тут призывают Москву-речку пересохнуть! Ерунда!»
Или такая частушка:
Такие «перлы» появляются потому, что у нас не налажен контроль над репертуаром, потому что он не утверждается руководящими профработниками.
Помимо общего контроля над репертуаром нужно почаще заглядывать в кружки, следить за процессом их творческой работы, исправлять ошибки еще в период репетиционной работы. Только тогда мы сможем обеспечить политическую выдержанность, направленность и правильную трактовку репертуара.
Необходимо, как правило, ввести общественный просмотр концертных программ и спектаклей. Это, несомненно, положительно скажется на качестве работы художественной самодеятельности[167].
В 1938 году, в период, когда сталинская концепция культуры обретала плоть и кровь, автор статьи в специализированном профсоюзном журнале намечал первостепенные задачи художественной самодеятельности по «достойной встрече» второй годовщины принятия Конституции СССР 1936 года и годовщины выборов в Верховный Совет СССР 1937 года. Особая роль отводилась укреплению контроля над клубным репертуаром. Круг ответственных за него очерчивался достаточно широко: вмешиваться в творческий процесс с цензорскими функциями на стадиях подбора репертуара и определения репертуарных планов, рядовых и генеральных репетиций в кружках и при подготовке общих концертных программ призывались правления, директора клубов, ответственные профсоюзные работники. Участвовать в контроле над репертуаром рекомендовалось и рядовым участникам кружков самодеятельности.
Проблема репертуара и контроля над ним была перманентно больной темой советского сценического любительства. В 1955 году, в начале «оттепели», передовица профсоюзного журнала ввиду предстоящего Всесоюзного смотра художественной самодеятельности вновь клеймила огрехи (само)цензурной добросовестности:
…к сожалению, требовательность к себе одних клубов не искупает невзыскательности других. И еще бродят по клубным площадкам пустенькие, ни уму ни сердцу ничего не говорящие пьески, распеваются копеечные по своему содержанию песенки, частушки, исполняются пошлые танцы, вроде «Юмористического танца», с которым выступили на городской олимпиаде в Ереване студенты Сельскохозяйственного института.
Четкий, всесторонне продуманный репертуарный план должен иметь каждый кружок — участник смотра. Выбирая пьесу или стихотворение, песню или танец, надо ясно представлять себе, что даст это произведение нашему строгому, требовательному, непрерывно растущему зрителю. Надо, чтобы каждое выбранное произведение обогащало и самих участников — будь то большой коллектив или солист. Пусть на смотровых афишах значатся лучшие произведения советской и классической литературы, драматургии, музыки, богатого народного творчества[168].
Наконец, следующий документ, относящийся к последнему десятилетию существования самодеятельного художественного творчества в антураже СССР, вновь предложил целую программу улучшения репертуара на профессиональной и любительской сцене и танцплощадке, свидетельствуя о дефиците цензурной политики и практики. Изложению «решительных» мер по исправлению ситуации — их перечень не менялся с 1930-х годов — была предпослана пространная преамбула, составленная в каноническом советском стиле и рисующая известную также с раннего советского периода картину:
Коллегия Министерства культуры СССР приняла постановление «О мерах повышения идейно-художественного уровня репертуара профессиональных и самодеятельных коллективов, дискотек, экспозиций выставок произведений изобразительного искусства».
В нем отмечается, что в последнее время репертуар театров, концертных организаций, коллективов художественной самодеятельности, экспозиции выставок изобразительного искусства обогатился талантливыми произведениями, получившими широкое общественное признание. Укрепляются связи работников искусств с жизнью народа, практикой коммунистического строительства, плодотворно развивается процесс взаимовлияния и взаимообогащения культур братских народов. Сотрудничество учреждений культуры и искусства с творческими союзами содействует созданию новых значительных произведений о современности, усилению роли культуры в идейно-политическом, трудовом и нравственном воспитании советских людей.
Вместе с тем в постановлении отмечается, что в репертуаре как профессиональных, так и самодеятельных коллективов, в программах дискотек, в экспозициях выставок изобразительного искусства еще мало высокохудожественных произведений, посвященных актуальным темам современности, с партийных позиций осмысливающих важнейшие социально-экономические и идейно-художественные проблемы, поэтизирующих людей труда — создателей материальных и духовных ценностей, раскрывающих перспективы нашего движения вперед, достижения и трудности на этом пути. В репертуаре недостаточно ярких произведений о рабочем классе, тружениках села, ученых, воинах Советской Армии и Флота, о борьбе партии и народа за мир, против угрозы ядерной войны. Факты свидетельствуют, что на сцену все еще попадают незрелые в идейно-художественном отношении произведения, авторы которых, плохо зная жизнь, замыкаются в своем творчестве на проблематике семейно-бытовых неурядиц, а на первый план выступают персонажи с неудавшимися судьбами.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.