Кадриль - [6]
В самом деле, я ведь занимал скамейку явочным порядком. Даже если я танцевал в начале вечера с Тоней, почему-то не хотелось договариваться, что я буду ее ждать. Ближе к концу танцев я просто смывался, делал круг по деревне и шел к знакомой скамейке.
Однажды, подходя, я увидел, что скамейка занята — в темноте белела рубаха.
«Так и есть — Юрка!» — подумал я. Я даже не сразу сообразил, что Юрка белых рубашек не носит. Медленно я дошел до деревянных ворот, поставленных как попало на дороге. Можно было погулять в поле, можно было вернуться к себе.
«Что за черт, — подумал я, — боюсь, что ли?» Нащупав в кармане пачку, вынул сигарету, помял ее и, перескочив канавку, поднялся к белевшей в темноте рубахе.
— Прикурить найдется? — небрежно спросил я и только тут понял, что на скамейке сидит Петр.
«Ну, уж с этим переростком я в случае чего справлюсь!» — обрадовался я.
Молча Петр вынул зажигалку («Ишь ты, франт!»), раза два чиркнул, хмуро глядя на меня.
— Вечерок, да? — бодро сказал я, присаживаясь рядом.
Петька ничего не ответил, пригасил свою сигарету, встал и ушел.
Отойдя шагов на семь, он вдруг затянул:
У нас-ас цыгане… ночевали, пи-или и-и обедали…
«И этот тоже! — подумал я. — Что у них, сия частушка на все случаи жизни?» Тоню, которая появилась вскоре, я встретил вопросом:
— Ты знаешь некую частушку насчет цыган? Ну, которые ночевали, обедали и пили? Может, ты мне скажешь, что было дальше?
Тоня рассмеялась:
— А почему ты спрашиваешь?
— Да тут полчаса назад один молодой человек пропел мне ее.
— Здесь?
— На этом самом месте.
— Кто? Петька, что ли?
— Он самый.
— Ну и что он говорил?
— А ничего. Спел частушку и пошел.
Тоня опять рассмеялась, но так и не рассказала мне, что было дальше с цыганами.
Больше, однако, Петька не поджидал меня у Тониного дома.
Наша «знающая жизнь» Жанна, конечно, считала, что мы, «как все мужики», предпочитаем «легко доступных малограмотных девиц» ей — интеллектуалке, сложной женщине. По утрам, когда наша троица отправлялась на практику, Жанна неизменно осведомлялась:
— Ну, как дела, юноши? Немного устали, «притомились», как говорят здесь?
Я неприязненно молчал, Юрка бодро отшучивался:
Даже если юность мы проведем без промаха, Все равно, любимая, отцветет черемуха.
— Ну-ну! — говорила иронически Жанна. — Смотрите, бодрячки, не переутомитесь.
Оборвать Жанну было как-то неловко, слушать — неприятно.
— Да пусть себе треплется, — говорил, когда мы оставались вдвоем, Юрка. — Ее тоже надо понять: она всем сердцем к тебе, а ты от нее, как черт от ладана.
Представлять, что Тоню поцелует Юрка, было нестерпимо. И оттого, что все так по-дурацки началось, и самому было как-то стыдно и нехорошо. Это все время стояло между мной и Антоном. Антоном… Я ведь действительно частенько звал ее Антоном, а не Тоней. В ней было что-то мальчишеское, и мне приятно было это подчеркивать.
Не знаю, что думал Юрка о моих посиделках с Тоней, не знаю, как он сам ухаживал за ней, но если бы Жанна послушала наши с Тоней разговоры, она была бы немало озадачена.
— А вот знаешь, — говорила Тоня, — как надо у кукушки о жизни спрашивать?
Кукушечка, кукушечка, милая птушечка, прокукуй мне года!
Я повторял:
Кукушечка, кукушечка, милая птушечка, сколько мне жить?
— Не так! Не так! Какой ты непамятливый! Кукушечка, кукушечка, милая птушечка…
— Ты сама-то птушечка! Прокукуй мне года!
— Да живи подольше! — серьезно говорила она. — Жить-то, правда, хорошо?
— Когда как.
— А, видишь ты какой, — вдруг сердито замечала Тоня. — Чуть чего — и в кусты, да? Любишь масло слизывать, а хлеб под ноги бросаешь?
Логика ее была недоступна мне. Почему случайное, ничего не значащее замечание сердило ее? Почему, когда я болтал что на ум взбредет, выдумывал какие-то сказки, она слушала с радостной серьезностью, а когда я говорил дельные вещи — зачастую скучала? Объяснение одно: она была ребенком, мальчишкой, Антошкой.
Ее шутки, ее выражения казались мне поначалу странными. Задумается о чем-нибудь.
— Ты что, Антон? — спрошу я.
— А вот… докажи, что Земля на одной ножке вертится!
Я смеюсь неуверенно, а она:
— А вот… что такое вот такое?
Как-то я не выдержал, спросил:
— Юрка-то наш — парень что надо, правда?
— Юрка-то? Красавица!
— Не красавица, а красавец.
— Это у нас так говорят о ребятах — красавицы.
— Почему?
— Не знаю.
— А что, ведь и правда красивый?
— Красивый, — нахмурясь, согласилась Тоня, и я уже ревновал к этой хмурости.
Ревновал я и еще кое к чему. Со мной она была на «ты», а с Юркой — на «вы».
Он ее — на «ты», правда, вежливо и — «Тонечка», а она — на «вы» и делается не такая, как со мной.
Кстати, и со мной она иногда становилась вдруг на «вы», в минуты какой-то замкнутости. Подойдет после гулянки ко мне, улыбающемуся ей навстречу.
— Сидите? — скажет, пристально рассматривая меня.
— Почему же «сидите»? Я один сижу.
— Я и вижу, что не вдвоем. Скучаете?
— Что это ты сегодня со мной на «вы»? Вчера вроде на «ты» разговаривала.
— Вчера был — ты, сегодня — вы.
— Почему же это?
Она только плечом поведет.
— А завтра?
— А завтра будет завтрева.
И все это без тени улыбки: не то шутит, не то всерьез.
— Может быть, присядете? — подлаживаюсь я к ее тону.
«Девочкой была Анисья невзрачной, а в девушках красавицей сделалась. Но не только пророка в своем отечестве нет — нет и красавицы в своей деревне. Была она на здешний взгляд слишком поджигаристая. И не бойка, не «боевая»… Не получалось у Анисьи разговора с деревенскими ребятами. Веселья, легкости в ней не было: ни расхохотаться, ни взвизгнуть с веселой пронзительностью. Красоты своей стеснялась она, как уродства, да уродством и считала. Но и брезжило, и грезилось что-то другое — придвинулось другое и стало возможно».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник советской писательницы Натальи Сухановой (1931–2016) вошли восемь рассказов, опубликованных ранее в печати. В центре каждого — образ женщины, ее судьба, будь то старухи в военное время или деревенская девочка, потянувшаяся к студентке из города. Рассказы Н. Сухановой — образец тонкой, внимательной к деталям, глубоко психологичной, по-настоящему женской прозы.
Главные герои этой повести уже знакомы читателю по книге «В пещерах мурозавра». Тогда они совершили необыкновенное путешествие в муравейник. А сейчас в составе научной экспедиции летят к далекой загадочной планете, где обнаружена жизнь. Автор развивает мысль о неизмеримой ценности жизни, где бы она ни зарождалась и в каких бы формах ни существовала, об ответственности человека, которого великая мать Природа наделила разумом, за ее сохранение и защиту.
Бросив работу, Энни и Марк со своим сыном Чарли перебираются из Австралии во французскую провинцию. Через два года их сбережения заканчиваются, а брак оказывается на грани краха. Но когда кажется, что хуже уже быть не может, случается необъяснимое…В один из дождливых дней, когда Марк и Энни возвращаются домой к сыну, их машину заносит, и неожиданно они попадают в прошлое. В Париж, в вечер их первой встречи. Чтобы не нарушить естественный ход событий, им необходимо снова обрести свою любовь. Иначе Чарли будет потерян для них навсегда.
Эта любовная история весьма необычна. Агент ФБР ведет расследование крупной финансовой аферы, в которой замешан его брат, погибший при загадочных обстоятельствах. Логика следствия приводит его в дом бывшей жены брата. Между ними зарождается сильное чувство, но опасение быть отвергнутым не позволяет ни ей, ни ему быть до конца искренними друг с другом…Смогут ли они сохранить свою любовь в водовороте событий, чуть не приведших их к гибели? Об этом читатель узнает, прочитав роман, захватывающее действие которого держит в напряжении до последней страницы.
Жизнь разбросала оксфордских подруг — обворожительную, склонную к авантюрам Еву Каннингэм и прелестную, решительную Кэсси Стюарт, но спустя годы судьба неожиданно свела их вновь. Однако теперь Кэсси — блестящая предпринимательница, Ева же — агент спецслужб. И обеим предстоит сразиться с неотразимым Роби Фрейзером, человеком, для которого преступление — повседневная реальность, с мужчиной, устоять перед которым невозможно…
Что происходит, когда закончились отношения, но осталось имущество? Его начинают делить… Но только не Маша Ульянова и Даниил Германов в романе Ольги Кентон «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ». Эту парочку вовсе не волновали денежные вопросы. Но однажды они поняли, что любовь прошла, и решили, что это еще не повод разъезжаться по разным квартирам.Так, бывшие возлюбленные остались жить под одной крышей, втайне надеясь, что это не помешает каждому из них вновь устроить личное счастье, но теперь на всю жизнь…Что же у них получилось в действительности? Легко ли видеть новых подружек своего бывшего возлюбленного или отвечать на телефонные звонки незнакомых поклонников? Дружба это или всего лишь временный, необъяснимо-странный перерыв в отношениях?Роман «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ» — одновременно грустная и смешная история о любви, фоном для которой стала современная московская жизнь, такая привлекательная и далеко не всегда понятная…
Пат Бут — автор романов-бестселлеров «Сестры» и «Палм-Бич».Главная героиня романа «Майами» — Криста Кенвуд, как и Пат Бут, — бывшая супермодель, открывшая свое модельное агентство. Действующие лица романа — супермодели, фотографы, писатели… Среди них Криста находит врагов и друзей. Отношения с ними представляют «изнанку» рекламного бизнеса в Америке. Основная сюжетная линия — любовь Кристы Кенвуд к писателю Питеру Стайну. Страстность, экзотичность места находятся в полной гармонии с чувствами людей, зажигая их сердца.На страницах романа и теплый бриз, и шум волн океана, и вкус экзотических плодов, и откровенная утонченная эротика.