Анисья

Анисья

«Девочкой была Анисья невзрачной, а в девушках красавицей сделалась. Но не только пророка в своем отечестве нет — нет и красавицы в своей деревне. Была она на здешний взгляд слишком поджигаристая. И не бойка, не «боевая»… Не получалось у Анисьи разговора с деревенскими ребятами. Веселья, легкости в ней не было: ни расхохотаться, ни взвизгнуть с веселой пронзительностью. Красоты своей стеснялась она, как уродства, да уродством и считала. Но и брезжило, и грезилось что-то другое — придвинулось другое и стало возможно».

Жанр: Советская классическая проза
Серии: -
Всего страниц: 10
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Анисья читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Бывают в старых городках такие несуразные места: площади — не площади, не о пяти даже — о семи, восьми углах. Тут и круто, с раскатывающим звоном заворачивающий трамвайчик, и брусчатка, и асфальт, и чахлый палисадник, и какая-нибудь кривобокая парикмахерская, и улица мелких домиков, и только что отстроенный дом на пустыре, и забор уж не поймешь чего — не то какого-нибудь третьеразрядного стадиона, не то старенького завода. В воздухе и сильный, выжатый ревностной службой солнца запах растительности и плодов, и удушливо-сладковатый запах угольных отвалов — терриконы виднеются по-за домами. Крохотный базарчик сбоку, картошка, помидоры, кабачки, синенькие, стебли вымахавшего для солений укропа, куриные тушки, с которых метелочкой, а то и просто рукой то и дело сгоняются мухи. Этот малый базарчик, как забытая шлея на стене огромных сеней в старых избах, возможно, объясняет ненужную протяженность бездарно-бугроватого пространства: не исключено, что когда-то здесь был просторный южный базар, где не только овощем с приусадебного да курицей из-под крыльца торговали, но и скотом, и зерном — въезжали и выезжали возами.

Однажды на склоне душного дня здесь шла высокая рыжеватая женщина. Она еще не дошла и до середины площади, как за ней поспешил откуда-то сбоку, от стены или из переулка, мужчина.

— Аня! — крикнул он, и женщина вроде бы споткнулась, но продолжала идти, не оборачиваясь.

— Аня! — окликнул он ее еще раз, и она замедлила шаг, но все еще не оборачивалась.

И только на третий оклик, остановившись, медленно обернулась.

— Аня, это я, — сказал мужчина, оглянувшись не то на площадь, не то на дрожащий звон, который стоит в жаркий день неведомо от чего.

Она глядела на него молча, напрягшись, и видно было даже в нескольких шагах, какие синие у нее глаза.

— Аня, — сказал он, не выдерживая молчания, а может, пробиваясь сквозь ее непонимание, — это я, Андрей, разве ты не узнаешь меня? Нам надо поговорить.

Она смотрела на него, не мигая, сжимая сверток в руках.

— Я вас не знаю, — наконец, молвила она.

— Аня, подожди, это я.

— Я вас не знаю, — повторила она уже торопливо, с испугом и быстро пошла от него, не оборачиваясь, все убыстряя шаги.

— Это же Анисья, — сказал кто-то от рядков базара.

— А это мужик ее, что ли?

— Навроде муж.

— Он же ж погиб.

— Пропал без вести.

— А теперь что, объявился?

— Приехал откуда-т.

— А она ж его ищет, повсюду пишет.

— Ну, больная ж.

Некоторое время мужчина смотрел ей вслед, потом ушел, исчез да и не появлялся больше.

* * *

Казаки в здешних станицах не любят пускать на квартиру, даже если и комната и полдома стоят пустые, даже когда и цену дают вдвое, втрое. Такой нрав: лучше уж уворовать, чем прислуживать. А хоть бы и не прислуживать, хотя бы приезжий готов сам и убирать, и готовить, а все же в свой дом пустить, обязаться терпеть чужого — не-ет, не надо! Если же очень донимал уговорами приезжий, показывали ему стоящий чуть на отшибе дом Анисьи. Уже побивший ноги в поисках жилья недоверчиво спрашивал: «А она что же, возьмет?» «Инораз берет». «Что, живет плохо или боится одна?» «Да нет. А немного того!» «Так, может, не надо?» — приостанавливался приезжий. «Да вы не бойтеся — она не буйная. Она только задумывается…»

Помнется заезжий, да что ж — выбора нет — пойдет. Окликнет согнувшуюся над грядками женщину по имени, та выпрямится. Смутится приезжий, разглядев, что хозяйка — старуха, забормочет: вот-де, не знает отчества. Старуха не ответит, рассматривая его. Тот заторопится с просьбой о постое, заспешит назвать цену повыше. И опять молчит старуха, не то соображая, брать ли постояльца, не то о чем-то ином.

— Входите, кормитеся сами, овощи можете брать, — скажет, наконец, неожиданно высоким, хрипловатым голосом хозяйка и пойдет впереди приезжего в дом.

Глядя на ее высокую, сухую фигуру в кофте бурого цвета, в такой же бурой юбке, смутно вспомнит приезжий и суриковскую боярыню, и коринских старух, потому и спросит в тот же день, встретив знакомого казачка:

— А что, Анисья ваша не из монашенок?

— Ведьмачка! — с удовольствием огорошить брякнет казак. — Вместо коровы или там курочек, утей, овец у ей одна кошка глухонемая: бей — не мявкнет, только ощерится, а цапнет — месяц заживать будет. Знахарка — скотину на-раз лечит.

— Так это ж хорошо?

— Хорошо, когда неплохо, — загадочно молвит казачок. — Она их потом «держит» — оне за ней ходют.

— Говорят, животные доброго человека чуют.

— Кабы была добрая, не мучилась бы. У ей и икон-то нет, как у нормальных бабок.

— Ну, теперь уж бабки советские.

— Советские — не советские, а как к старости да к смерти подойдет, вот и в церковь потянулись.

Вернется постоялец в дом к Анисье, оглядится — и в самом деле не найдет угла хотя бы с одной иконой.

— Я смотрю, у вас и икон нет, — попробует он завязать разговор. — В Бога не верите?

— Изобразительность это все, — скажет бесцветно высоким, надтреснутым голосом Анисья.

— Что: Бог или иконы?

Но Анисья уже не ответит, пойдет, что-то подбирая, что-то обметая по пути.

Выйдет к вечеру постоялец из дома. Протянется с пастбища стадо, но ни одна корова не выбьется, не завернет к Анисье: кошка — и та, похоже, в самом деле глухонемая — тяжело, с каким-то утробным хрипом спрыгнет с подоконника, ляжет у ног хозяйки, не мурлыча.


Еще от автора Наталья Алексеевна Суханова
Кадриль

Повесть о том, как два студента на практике в деревне от скуки поспорили, кто «охмурит» первым местную симпатичную девушку-доярку, и что из этого вышло. В 1978 г. по мотивам повести был снят художественный фильм «Прошлогодняя кадриль» (Беларусьфильм)


В пещерах мурозавра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вокруг горы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


От всякого древа

Повесть Натальи Сухановой из сборника «Весеннее солнце зимы».


Синяя тень

В сборник советской писательницы Натальи Сухановой (1931–2016) вошли восемь рассказов, опубликованных ранее в печати. В центре каждого — образ женщины, ее судьба, будь то старухи в военное время или деревенская девочка, потянувшаяся к студентке из города. Рассказы Н. Сухановой — образец тонкой, внимательной к деталям, глубоко психологичной, по-настоящему женской прозы.


Многоэтажная планета

Главные герои этой повести уже знакомы читателю по книге «В пещерах мурозавра». Тогда они совершили необыкновенное путешествие в муравейник. А сейчас в составе научной экспедиции летят к далекой загадочной планете, где обнаружена жизнь. Автор развивает мысль о неизмеримой ценности жизни, где бы она ни зарождалась и в каких бы формах ни существовала, об ответственности человека, которого великая мать Природа наделила разумом, за ее сохранение и защиту.


Рекомендуем почитать
Землянин

Говорят, у попаданца — не жизнь, а рай. Да и как может быть иначе? И красив-то он, и умен не по годам, все знает и умеет, а в прошлом — если не спецназ, то по крайней мере клуб реконструкторов, рукопашников или ворошиловских стрелков. Так что неудивительно, что в любом мире ему гарантирован почет, командование армиями, королевская корона и девица-раскрасавица.А что, если не так? Если ты — обычный молодой человек с соответствующими навыками? Украденный неизвестно кем и оказавшийся в чужом и недружелюбном мире, буквально в чем мать родила? Без друзей, без оружия, без пищи, без денег.


Говноофис

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ликвидатор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Здравствуй, Хогвартс в сапогах!

Когда Драко Малфой будет рыть окопы. Невилл Лонгботом отжиматься. Гарри Поттер бегать в противогазе. Грегори Гойл профессионально наматывать портянку. Гермиона Грейнджер собирать автомат за двадцать секунд. А Снейп щеголять в майорских погонах, вы поймете — в Хогвартс пришел армейский режим. Но только на две недели…


Волшебный фонарь

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.