К истории революции в Бухаре и национального размежевания Средней Азии - [92]

Ленину этот спорный вопрос представлялся несколько иначе, чем тов. Туркестанскому. В своем докладе на втором конгрессе /Коминтерна/ по национальному и колониальному вопросу тов. Ленин, между прочим, говорил: "Я хотел еще сделать замечание о крестьянских Советах. Практическая работа русских коммунистов в колониях, принадлежавших раньше царизму, в таких отсталых странах, как Туркестан и проч., поставила перед нами вопрос о том, каким образом применять коммунистическую тактику и политику в докапиталистических условиях, ибо важнейшей характерной чертой этих стран является то, что в них господствуют еще докапиталистические отношения" 142[159] (курсив наш. - Ф.X.) И дальше он говорил: "Можем ли мы признать правильным утверждение, что капиталистическая стадия развития народного хозяйства неизбежна для тех отсталых народов, которые теперь освобождаются и в среде которых теперь, после войны, замечается движение по пути прогресса. Мы ответили на этот вопрос отрицательно. Если революционный победоносный пролетариат поведет среди них систематическую пропаганду, а советские правительства придут им на помощь всеми имеющимися в их распоряжении средствами, тогда неправильно полагать, что капиталистическая стадия развития неизбежна для отсталых народностей" 143[160] (курсив наш. - Ф.X.).

Теперь о джадидах и коммунистической партии. Итак, у тов. Туркестанского выходит: "до создания /313/ Коммунистической партии в Бухаре", и отсюда его выводы. У нас же сказано: "до вхождения в коммунистическую партию Бухары". На цитируемой тов. Туркестанским стр. 10 мы, описывая социальную структуру тогдашней Бухары, какой она была в действительности, утверждали, что: 1) Бухара и отдельные группы ее населения как таковые в целом не были подвержены влиянию революционных идей и даже движению, возглавляемому джадидами; что в этих условиях режим эмирата воплощал в себе все бесправное положение всего общества, в том числе и купечества, жизнь и имущество которого находились под постоянным риском быть уничтоженными по воле эмира и его беков; 2) в совершенном согласии с тов. Туркестанским, мы не отрицали того, что революция в Бухаре зрела не один год; 3) несколько не соглашаясь с тов. Туркестанским, мы утверждаем, что в этих условиях оппозиционно настроенными к эмиру силами могли быть некоторые слои купечества, подвергавшиеся больше, чем другие части населения, европейскому влиянию, понявшие раньше других интересы своего класса и увидевшие в эмирате единственного покровителя на пути внедрения капиталистических отношений и отмены феодализма; 4) что в этих условиях, как мы раньше утверждали, джадиды, будучи сами в основном выходцами из среды мелкой буржуазии и разночинной интеллигенции, выражали в первую очередь интересы этого торгового класса.

Тов. Туркестанский для доказательства мнимого им нашего непонимания сущности событий захотел забыть кое-какие факты, приводимые в нашей брошюре, не говоря уже о том, что все аргументы тов. Туркестанского мы, надеюсь, доказали, построены на ошибках самого же тов. Туркестанского, отождествляющего "создание коммунистической партии" с "вхождением в коммунистическую партию". Но прежде чем перейти к ответу, мы считаем необходимым привести в качестве справки кое-какие места из нашей брошюры, о которых тов. Туркестанскому понадобилось еще раз позабыть. Например, говоря о создании коммунистической группы младобухарцев и объективных условиях, которые обусловливали возникновение этой группы, на стр. 54 нашей брошюры мы говорили: "И в то же время эта кровавая реакция, эти тяжкие бедствия, выпавшие на долю Бу- /314/ хары, в лице широких кругов ее прогрессивного общества и трудящихся имели, как это часто бывает в истории революции, положительное значение; они всколыхнули еще совершенно незатронутые никакими новыми веяниями основные пласты бухарского крестьянства; они рассеяли этот ореол, которым, несмотря ни на что, еще было окружено имя эмира, как духовного главы, среди широких кругов населения: они открыли истинное лицо эмира и его приспешников". И дальше: "Все ухудшавшееся вследствие оторванности от России (после революции и "колесовских событий") экономическое состояние Бухары, подрывавшее благосостояние широких кругов крестьянства, ударяя по насущнейшим интересам трудящихся, еще более содействовало их революционизированию. Торговля с Афганистаном была выгодна капиталистической верхушке, которая зарабатывала на этом ни с чем не сообразные проценты, широкие же круги мелких товаропроизводителей принуждены были за бесценок продавать сырье, не могущее попасть в Россию, и в тридорога покупать так называемую колониальную продукцию, шедшую в Бухару через Афганистан, и т.д.

Создавшиеся объективные экономические условия медленно подготовляли благоприятную для новой вспышки революции обстановку в Бухаре, хотя субъективные факторы революции, в первую очередь младобухарская партия, были несомненно слабее, чем раньше".

Это обстоятельство и дальнейшие события, очевидно, забывает тов. Туркестанский, когда обвиняет нас в отрыве джадидов от представляемого ими класса. Он не заметил, что в результате описанного положения, имевшего место в Бухаре, одновременно происходило разложение уже не только джадидских организаций в целом, но и младобухарских групп, эмигрировавших после колесовских событий в Советский Туркестан. Так как тов. Туркестанский забыл прочесть еще кое-какие места в нашей брошюре, то нам приходится еще раз остановиться на ней, подчеркнув 74 страницу, на которой писали: "Так, к моменту сентябрьской революции окончательно оформилось вызванное Октябрем, его последствиями расслоение джадидской организации, генеральное размежевание ее на две части - компартию /315/ Бухары, слившую свои судьбы с судьбами Октябрьской революции и мировым коммунистическим движением, с борьбой за мировую социальную революцию, и на правую часть джадидов, оставшуюся на дооктябрьской, а отчасти дофевральской позициях с неизжитой националистической идеологией. Эти последние старые джадиды остались неизменными, и жизнь, в корне изменившаяся, прошла мимо них" и т.д.