К истокам Нила - [36]
Кроме родоначальника Нигама, который порой якобы появляется под таким деревом в образе птицы, змеи или ящерицы, у шиллуков поклоняются солнцу и Нилу. «В деревне Уао и солнцу и реке принадлежат коровы, считающиеся священными, и заботиться об этих стадах доверено старухам — прорицательницам будущего, которых называют «дуэндам»; лишь эти старухи имеют право доить коров — считается, что обычный человек вместо молока надоил бы крови… Часть этих коров прежде якобы была сокрыта в Ниле, и их вытащили оттуда тончайшими сетями; речные духи, обитающие в Ниле, с тех пор заботливо охраняют свои стада, и не слышно и шороха; ночью они вбивают в землю колья и привязывают к ним своих коров; они уходят под воду или же выбираются наружу всякий раз, когда на реку опускается туман», — писал Верне.
Внимание первых европейских путешественников привлекали своеобразные прически атлетически сложенных обнаженных шиллуков, как, впрочем, и обычай раскрашивать тело. Шиллуки натирали тело золой — это служило не только украшением, но и средством против москитов. По этой же причине шиллуки, как и прочие нилоты, спят ночью на теплой золе костров; по вечерам все селение окутано клубами дыма от них. «Динка, занимающиеся здесь в основном скотоводством, разжигают костер, затем разгребают горячую золу, образуя круг, и укладываются на нее спать, поскольку ночью сыро, а ходят они, как и шиллуки, обнаженными; скот же они привязывают к кольям, вбиваемым с вечера вокруг этих куч золы», — писал Верне.
Для хозяйства нилотов характерно сочетание земледелия с выпасом огромных стад крупного рогатого скота. Такое ведение хозяйства сложилось у них в непрестанной борьбе с единственной, пожалуй, в своем роде окружающей средой, не похожей пи на одну географическую зону мира. Каждый год здесь затопляются огромные пространства. Селения нилотов, их мурахи[80]и поля жмутся к разбросанным на равнине холмам, возвышающимся над залитой паводковыми водами землей зачастую как острова. Здесь и живут нилоты в сезон дождей, с июня по декабрь. Как раз в это время мужчины обрабатывают почву мотыгами и лопатами-мелó[81], а женщины сажают просо, маис, фасоль, сезам, огурцы, табак, кенаф (из семейства мальвовых), дыни и арахис.
Хёйглин так описывал земледелие динка. «Здесь мы видели занятых на полевых работах не только мужчин, но и женщин с детьми; люди перекапывают землю, стоя обычно на коленях, возможно, для того, чтобы одновременно собирать клубни и коренья. Кустарниковый маис (дурра[82]. — К..-Х. Б.) и дохъен (духн[83]. — К.-Х. Б.) они высевают в ямки, сделанные заостренной круглой палкой из твердой древесины на довольно большом расстоянии друг от друга, причем работа эта нетрудная, потому что нигде пет и следа камней, а влажная в это время года почва — сплошной чернозем».
В мае — июле нередко начинается голодное время, поскольку запасов продовольствия сделать не удается. Настоящий голод, правда, бывал в те годы, когда сезон дождей начинался позже обычного. Арабы — охотники за рабами и работорговцы нарушили существовавшие здесь прежде общественные отношения, из-за чего возникла неуверенность в будущем, а опасность, которой теперь постоянно подвергались люди, привела в результате к серьезным экономическим потрясениям, и если прежде продовольствия было просто в обрез, то теперь все чаще дело доходило до катастрофы.
В 1859 году миссионер Морланг был свидетелем подобной катастрофы у бари, нилотского народа, живущего в верхнем течении Нила: «Как и в былые годы, в стране бари в том году голодное время пришлось на апрель, май и июнь. Из-за малого количества дождей у негров не было даже листьев и травы, которые они обычно варят и едят. Скот, у которого местные жители часто выпускают кровь и пьют ее, стал гибнуть, потому что кровь шла голодающим. Женщины продавали себя торговцам за кусочек кисры (хлебной лепешки), потом болели сифилисом и умирали мучительной смертью. Мужчины, как молодые, так и старые, принялись грабить и воровать. По всей стране раздавались жалобы и стоны отчаяния. В зерибах (загонах для скота) пришлось увеличить число охранников. Каждую ночь где-то слышался барабанный бой, призывавший на помощь, — это шайки разбойников бродили повсюду и грабили владельцев скота. Вожди Меди, Бургоджи, Чоака собственноручно прикончили немало воров, потом их стаскивали к реке и бросали в воду — хоронят воров здесь только так. Изо дня в день по реке плыли трупы убитых или же части тел, брошенные в нее младенцы. Оставшиеся в живых были столь худы, одни кожа да кости, что от слабости падали на землю…»
В августе — сентябре созревает урожай, и сразу же после уборки проводят новый сев, чтобы в декабре собрать второй урожай. «Сытое» время благоприятствует устройству семейных торжеств и, проведению ритуальных церемоний в эти месяцы; тогда же строят новые хижины и загоны для скота. Как только в декабре заканчивается сезон дождей, сразу же отправляют стада на постоянные летние пастбища; этот переход занимает обычно около двух недель. В летних лагерях нередко одновременно живут несколько сот человек. Уход за скотом, его содержание и охрана требуют четкой организации труда, каждый знает свои обязанности и права. К концу сухого сезона запасы быстро истощающегося продовольствия пополняются за счет охоты и ловли рыбы. Помимо редко встречающихся деревянных лодок нилоты изготавливают плоты из крепко стянутых связок амбача. Рыбу ловят сетями или же острогой типа гарпуна. Его применяют и на охоте, особенно на гиппопотамов. Как только в конце апреля первые ливни возвещают о начале нового сезона дождей, пастухи гонят свои стада к родным деревням, но добираются они туда лишь к началу июня.
