Изоляция - [15]

Во-первых, только что сломался долбаный кондиционер. В переводе на русский это значит, что буквально через полтора часа температура в ангаре поднимется до плюс сорока пяти. С учётом расторопности техников, «удовольствия» — смены на три, если не больше.

Во-вторых, по факту эта тумбочка была нужна максимум раз в пару дней: ну не путешествовали свои этими дорогами! Зачем контролировать поток, которого нет?!

У живых были как правило менее экзотичные маршруты, а у… понятно, в общем.

— Сканер дай, — бросил стоящий мужик хмуро, протягивая ладонь. — Заодно и мне расскажешь, кто я такой.

Дежурный вздохнул и подобрался:

— На, действуй. — Пенал для считывания биометрии тут же появился из-под стола.

Мало ли, вдруг кто серьёзный.

— Нет, не серьёзный, — пробормотал он сам себе ровно через секунду, снова поднимая глаза. — А ты откуда здесь?

Самый обычный местный из девятого сектора, просто выбравший не самый тривиальный способ эвакуации. Ну и — чем-то здорово угодивший там своим, раз он тут.

— Заблудился. Сел не в тот автобус на лётном поле, случайно повздорил с ментами, чуть не поругался с пограничниками. Их сержант сюда и довёл.

— А-а-а. Ну понял… Мы к последнему рейсу транспорт и не посылали, — вдохнул дежурный. — Так что ничего ты не перепутал.

Несмотря на всю неказистость визитёра, поговорить тут большую часть времени было всё равно не с кем. Да и тип, если честно, в том секторе должен был что-то сверхъестественное учинить, чтоб его сюда отправили. Ещё и за счёт бюджета.

Армия, как известно, на оплату по счетам не быстра. Особенно когда имеет место такой вот контракт со случайными местными отбросами.

— А почему транспорт не посылали? — заинтересовался приезжий. — Менты говорят, каждый рейс оттуда представители МО тоже встречают?

— Ага, щ-щас! Ты — первый за трое суток. Не сильно жирно ли, каждый раз вхолостую транспорт гонять? Так, твоё дело грузится, ждём пару минут… Оно всегда так зависает, когда через центральный сервер. — Обладатель солидного брюхо и непыльной должности удовлетворенно кивнул, глядя на монитор. — Есть ты в списках. Можешь проходить.

— Э-э-э, куда? — тип даже удивлённо разинул рот.

— Да куда хочешь! — фыркнул дежурный. — Добро пожаловать в двенадцатый сектор! Идентификация проведена успешно, твои данные в базе есть. Задержанию не подлежишь, на гражданский сервер я сейчас сам всё сброшу. Минута… Готово!

— А на какое, говоришь, имя моя биометрия у тебя вылезает? — парняга с подозрением указал взглядом на терминал.

— А на какое хочешь, — милостиво разрешил он. — Имя себе сам в городе родишь, когда регистрироваться пойдёшь. Я тебе ничего не присваиваю, просто фиксирую, что человек прибыл. Дальше топаешь в город и обращаешься в гражданскую администрацию. Тебе там и код присвоят, и всё остальное — тоже у них. Поздравляю с успешным выходом из района боевых действий!

— Как-то грустно, — задумчиво закусил губу редкий посетитель. — Даже имени нет.

— Имя ты здесь себе сам новое выберешь. Мало ли, что ты там натворил? — многоопытно вздохнул дежурный. — Потом, когда сектора замирятся, сто процентов будет совместное следствие по военным преступлениям. Там всех подряд грести будут, с обеих сторон. Так что имя у тебя правильно отсутствует — новое придумаешь.

Это, конечно, никого от суда скорее всего не спасёт, но сказать-то можно. Вдруг он своих и правда там здорово выручил. Раз сюда перевезли.

— Думаешь, мне есть что скрывать? — озадачился парняга.

— А ты считаешь, тебя сюда за красивые глаза запихнули? Рейсом, на который не все кадровые попасть могут?

Не говорить же вслух, что так по нынешним временам могут отправить только того, у кого за плечами реально очень грязная работа. На практике. И руки тоже понятно, по локоть в чём.

Если (или когда) сектора замирятся, своим, как обычно, будет нужно выдать на совместный трибунал десяток-другой «военных преступников» — правила игры есть правила игры.

Если будет резонансная потребность общества (а как не быть, после очередной войнушки-то) — то должны быть и демонстративно наказанные. Издержки всегда нужно списывать на реальное лица.

Не кадровых же потом отдавать.

На памяти дежурного по другим причинам таких вот деятелей из местных вспомогательных частей в эвакуацию в нормальные сектора никогда не пускали: там всегда можно немного потянуть время, а потом и спасать обычно становится никого.

— Свободен, — он убрал сканер в стол.

Мужик с разбитым лицом неожиданно без приглашения занял стул напротив:

— Не так быстро, любезный. Вначале — пара вопросов.

* * *

Когда я наконец покидаю аэропорт, самое первое, что приходит на ум — это вьетнамская война. Кажется, за четверть века до моего рождения.

Тогда что ли двадцать пять тысяч вьетнамцев, воевавших на стороне армии США, по тем иммиграционным законам формально получили право на американское гражданство (и на автоматический переезд). Однако после вывода войск никто их везти на другой континент не поторопился: типа, не до того.

Разумеется, новое народное правительство тут же призвало к ответственности всех коллаборантов: больше половины без лишних формальностей перестреляли, остаток получил от двадцати пяти лет до бесконечности.