Изменяющая судьбы - [98]

— Не буду, не волнуйся, не буду! — Марк чувствовал себя последней скотиной, доведя любимую женщину до слез, — Ты, главное, успокойся! Я не причиню тебе вреда!

Он усадил ее обратно в кресло и подал блузку. Сам сел напротив и задумался, вспоминал, сопоставлял.

— Лина, ты ведь боишься не вампира во мне, а именно мужчину, верно? И с Эстебаном ты отказалась спать именно поэтому? Ты боишься вообще мужчин или отношений с нами?

Лина помолчала, понимая, что все равно придется об том говорить, когда-нибудь, раз уж зашел такой разговор.

— Второе, — ответила она тихо, теребя пальцами пуговицу на блузке.

Что ж, значит, шанс у него есть и это хорошо.

Он взял линину ладошку в руки, переплел их пальцы и тихо проговорил:

— Я ведь на самом деле искренне люблю тебя, радость моя. И я очень хочу, чтобы ты стала моей настоящей любовницей, понимаешь? Не в унизительном смысле, который вы, смертные в это слово вкладываете, а постоянной спутницей.

Она покорно кивнула головой. Что ж тут непонятного-то?

— Тогда давай договоримся так, я дам тебе некоторое время, чтобы доказать свои чувства, а ты попробуешь довериться мне как мужчине. Согласна?

Лина долго молчала, боясь поднять голову и взглянуть на него. Боясь увидеть его жаркий взгляд, который она иной раз ловила на себе, или откровенно издевательский, в чем она понтифика все-таки подозревала.

Наконец, девушка еле слышно ответила:

— Если… Если я стану твоей любовницей, то у меня будут определенные условия.

Марк, поняв, что сейчас будет что-то очень серьезное, кивнул, показывая, что внимательно слушает.

Лина этого не увидела, продолжая разглядывать узор на ковре.

— Во-первых, ты не будешь меня бить или издеваться. Один удар — и я ухожу навсегда.

Марк нахмурился. Она предполагала, что он будет вести себя именно так?

Девушка продолжала, не обращая внимания на реакцию понтифика.

— Во-вторых: никакой лжи в отношениях! Категорически! — она качнула головой, показывая важность этого условия, и наконец-то посмотрела ему в глаза, — Пока мы вместе, никаких давних подружек, дальних родственниц и вечерних секретарш. И я требую, чтобы ты поставил меня в известность, когда заведешь себе новую любовницу. Я не наивная девочка, чтобы верить в великую любовь до гроба. Рано или поздно, ты от меня устанешь или захочешь разнообразия, так вот я должна быть первой, кому ты об этом скажешь, ясно? Я не хочу узнать от третьих лиц, что ты помимо меня, спишь еще с кем-то.

— Это все? — Марк старался оставаться спокойным.

Лина подумала.

— Пока да.

— Хорошо, тогда запоминай, я повторять не буду. Я не бью женщин, тем более любимых, тем более тебя. И не насилую. Я считаю это мерзким — получать удовольствие сквозь крики боли и ужаса.

Девушка молча согласилась, да, это, и правда, не очень приятно.

— И в отношениях с женщинами я всегда придерживаюсь правила честности, поэтому в ответ буду требовать от тебя того же — никаких посторонних мужчин, пока я рядом с тобой. Ни двоюродных братьев, ни тайных друзей, ни сантехников.

Лина молча обдумывала его слова. Верить или нет? Взглянула ему в глаза, серьезные и честные. Станет ли он обманывать смертную?

Коротко кивнула головой.

— Договорились, Марк.

…

— Вы должны понимать, уважаемый, что для полноценного удара нам этих сведений мало!

— На данный момент я передал вам все данные, что возможно, используйте их! — раздраженный мужчина говорил отчетливо, но очень тихо. И хоть в квартире, кроме него, никого больше не было, на всякий пожарный он старался не повышать голос лишний раз. Мало ли что.

— Разумеется, — собеседник пошел на попятную, — Мы вам искренне благодарны за все, что вы делали, но просим…

— Пока я больше ничем не могу помочь! Мне придется уехать из города на некоторое время.

— Искренне надеюсь, что ненадолго, — собеседник, казалось, огорчен этим больше, чем сам мужчина.

— Как получится, — произнес тот и отключил вызов.

Со злостью отшвырнул от себя мобильный.

Телефон отлетел к стене и упал на ковер молочного цвета.

Никогда еще Эстебан не терпел таких поражений!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ