Всю дорогу домой Лина ехала и пыталась разобраться в собственных мыслях.
Марк признался ей в любви.
Нет, не так.
Марк(!) признался ей в любви!
Она этому рада? Она вообще в это верит?
Лина не знала.
С одной стороны, она, в глубине души все еще мечтающая о романтике и большой ответной любви, счастливо млела, вспоминая каждое слово, сказанное понтификом. И его жаркие взгляды, страстные объятия и сводящие с ума поцелуи.
Но с другой стороны, девушка прекрасно осознала, что она птица не его полета, и даже если высший питает к ней какие-либо романтические чувства, долго они не продлятся. Разница между ними и в сущности, и в статусе, и в уровне жизни убьет любые личные отношения.
Конкретно обдумав все услышанное сегодня, Лина решила, что поведению понтифика все-таки есть определенные объяснения. В любовь его она не верила. Наиболее логичным было бы предположить, что высший хочет таким образом получить оплату за собственное покровительство. Что ж, это как раз вполне укладывалось в представление девушки о Марке, как о вампире, не интересующегося желаниями смертных. Уж о чем, а об этом она была наслышана очень хорошо.
И хоть ее и покоробил способ, которым тот решил получить оплату, девушка прекрасно понимала, что больше ей заплатить-то и нечем.
Но она будет всячески оттягивать момент расплаты. Быть может, Марку надоест ждать и он переключится на кого-то другого. Или попросту возьмет ее силой и оставит в покое, хоть и обещал этого не делать. Но сегодня ей ясно дали понять, что ее желания мало кого волнуют. Марк четко сказал, что время, которое он ей дает на привыкание к статусу его любовницы, не так уж и велико, а ее отказа он не примет ни при каких обстоятельствах.
Но как быть с ее чувством к нему? Сможет ли она пережить еще раз подобное?
Этого Лина тоже не знала.
…
Поздно вечером ее навестил гость.
То, что он все-таки придет, девушка даже не сомневалась.
Звонок в дверь она услышала, когда готовила на кухне, поэтому открыла не сразу: щипящее на сковородке масло ждать не хотело.
Гюнтер молча вошел в квартиру, повесил привычно куртку на вешалку и направился вслед за Линой на кухню. Девушка подбежала к плите и срочно стала выкладывать на сковородку лук с морковкой.
Парень же уселся на табурет и мрачно стал следить за беготней подруги.
— Ничего не хочешь рассказать?
Она проверила уровень огня у конфорки, помешала ложкой готовящуюся поджарку, и села напротив друга за стол.
— Я буду его любовницей.
— Это было твоим решением?
Девушка грустно покачала головой.
Парень громко выдохнул и злобно выматерился.
— Просто в моей ситуации это действительно наилучший выбор, — добавила Лина.
— То есть, ты довольна? — переспросил он, прищурившись.
Лина уставилась на пол.
Нет, довольной она точно не была. Замужество Лины продлилось всего год, повторять подобный опыт она не спешила. И тому были серьезные причины.
— Ты довольна этим решением? — громче спросил друг.
— Не знаю, — девушка подняла на друга честный взгляд, — Правда, не знаю. Но если подумать логически, то это хороший вариант.
— Чем же это хороший?
Лина вздохнула и выложила все, о чем думала.
Не свои чувства, не свои сомнения. Чувства можно забыть, сомнения могут обмануть. Но критическая объективность в данной ситуации будет лучшим выходом.
— Я — смертная. И, как ты знаешь, ткущая. Но на мне стоит блок. Для клана я фактически бесполезна. Гай меня, конечно, старается использовать, но у меня это выходит довольно плохо. И когда до него все-таки дойдет, что из меня ткущая, как из балерины газосварщик, то мне лучше на этот момент иметь кого-то сильного за спиной. А еще лучше — перед собой. Кто, как не Марк, подходит для этого лучше всего?
— Он стал твоим опекуном. Этого ему недостаточно?
— Он стал моим инициальным опекуном, а ты сам знаешь, такие клейма ставят чаще всего на любовников. Мне надо было раньше понять, к чему это приведет.
— Но почему ты согласилась с ним спать?
— Еще не согласилась, но… Но что Марк может получить от меня в обмен на свою защиту? Все верно: он мне дает защиту, а я ему — свое тело.
Гюнтер качнул головой, не веря тому, что слышал.
Лина столько раз твердила ему, что ни о каких отношениях близкого характера она даже и не думает, и тут вдруг как гром с ясного неба — она добровольно ложится в постель к правителю клана.
— Господи, Лин, ты хоть сама-то понимаешь, что говоришь? Это он тебе сказал, что в обмен ты должна с ним спать?
Девушка тихо вздохнула.
— Да нет, он так не говорил. То, как он объяснил свое требование, я вообще отказываюсь разумом понимать…
— К примеру? — он сложил руки на груди.
— Не важно. В общем, суть дела обстоит именно так. Выбора-то у меня все равно нет, я против вас, вампиров, все равно, что травинка против мамонта — наступите и не заметите, а Марк хотя бы готов меня посадить в горшочек и поливать ежедневно. Метафорически, разумеется, — вслух рассуждала Лина, поднимаясь с места и снова занимаясь сковородкой.
По кухне плыл одуряющий запах жареного лука. Девушка выложила в поджарку нарезанные помидоры, добавила томатной пасты, специй и прикрыла все крышкой.
— Ну да, знаю я, на что он тебя посадит и чем будет поливать! — съязвил Гюнтер.
