Бьет прямо под дых, злобно подумала Лина.
— Эстебан был со мной честен. Он не говорил про любовь и не уверял, что у него ко мне светлые чувства.
— А я говорю. Потому что я тоже честен с тобой.
— Марк, — она качнула головой, — Я прекрасно помню, что ты любишь совершенно другую женщину, поэтому не ври мне о нежных чувствах.
— Лина, — понтифик склонился к ней, — Разве я тогда называл ее имя?
Она промолчала, пытаясь вспомнить тот памятный разговор на ночном мосту.
— Тогда почему ты думаешь, что ею не можешь быть ты?
Девушка язвительно рассмеялась.
Ну да, конечно. Великолепный красавец-понтифик пал жертвой любви к обычной смертной.
— Потому что я в сказки не верю!
— То есть, по твоему, я как мужчина не могу влюбится в тебя, как в женщину?
Ответить на это было нечего. Теоретически — да, мог. Практически — кто в такое поверит?
— Эстебану ты в итоге отказала, — продолжал допрос Марк, — Потому что он тебе не нравился?
Лина отвела взгляд.
Настолько, чтобы мечтать о нем, Эстебан ей не нравился. Но дело было не только в этом.
— А я? — прозвучал второй вопрос, — Я тебе нравлюсь?
Лина тихо ответила:
— Мне нечего тебе сказать на это.
Марк выдохнул.
— Лина, ответь мне честно! Я ведь знаю, что ты ко мне не равнодушна.
— Я не хочу становиться одной из твоих ежедневных куколок. Думаешь, я не знаю, какие отношения у тебя со смертными? Наслышана уже, рассказывали.
— Я хоть на одну из них ставил инициал?
Лина дернулась, не веря.
Пора заканчивать этот разговор, решила для себя девушка, молча встала с кресла и направилась к двери.
Высший метнулся вперед и прижал дверь рукой у самого ее носа.
— Ответь мне!
Лина дернула за ручку. Но мужчина был сильнее ее и дверь не шелохнулась.
— Выпусти! — потребовала она.
— Нет!
Лина коротко вздохнула и повернулась к нему лицом.
— Хочешь услышать? Да, нравишься, Марк. Очень нравишься! Но это не имеет никакого значения, потому что я не…
Услышанного понтифику было достаточно. Он мгновенно склонился к ней, ловя ее губы поцелуем.
Сначала это было лишь касание, но затем он надавил на ее губы, раздвигая их, и проник внутрь языком. Он целовал ее настойчиво, требовательно, заставляя подчиниться, и в то же время лаская. Алину буквально обожгло желанием и, чтобы удержатся на ногах, она обняла Марка за шею. Его руки легли ей на спину, прижимая к себе сильнее. Что-что, а целоваться за столько лет он научился замечательно. Девушка услышала какой-то легкий звук, и лишь через пару мгновений поняла, что это ее собственный стон удовольствия.
Лина на пару мгновений расслабилась в его объятиях. Она ощущала силу, текущую сквозь его руки к ней, его уверенность. С ним было всегда так спокойно, так хорошо.
Может быть и правда, попробовать еще раз? Еще раз доверится?
Она внезапно разозлилась.
На саму себя.
За свое совершенно непонятное поведение, за желание побыть немного слабой и хрупкой женщиной, нуждающейся в сильном партнере рядом.
Нет, не просто в сильном партнере. В Марке, только в нем.
Ни за что! Никаких отношений, никаких мужчин!
— …потому что я не собираюсь спать с тобой! — закончила она свою фразу, переведя дыхание после поцелуя.
Он усмехнулся и поцеловал кончик ее носа:
— Ты хочешь меня!
— Это не имеет значения!
Понтифик с силой прижал Лину к себе.
— Имеет, радость моя, это имеет значение, — прошептал он ей на ухо, — Ты хочешь, но боишься, правда, ведь?
Девушка застыла в его руках.
Боится. Да, она действительно боится.
И действительно хочет.
Лина отдернула свои руки от его шеи и вырвалась из объятий высшего.
— Да, боюсь, — честно призналась она, — на это есть причина. И я не собираюсь менять свое решение по этому поводу.
Ему уже порядком надоело уговаривать девушку.
— Нет, Лина, — жестко произнес понтифик, превращаясь из ласкового и нежного мужчины в сурового правителя, — Твое решение уже изменял я. И ты сегодня же переезжаешь ко мне.
Неубеждаемый! Почему он никак не хочет ее понять?
Что ж, если он так хочет ее тела, то получит прямо сейчас. И пусть потом оставит ее в покое со своей якобы любовью!
Девушка смерила его взглядом.
— Ты так хочешь меня?
Он коротко кивнул.
— Хорошо, — Лина схватилась за свою одежду и начала расстегивать пуговицы.
Первая, вторая, третья. Сняла блузку, сложила ее аккуратно, чтобы не помять, повесила на спинку кресла. Марк недоуменно смотрел на ее раздевание, не понимая, что она делает.
— Помоги! — она дернула застежку бюстгальтера на спине.
— Лина! — прошептал понтифик внезапно охрипшим голосом.
— Что — Лина? — девушка гневно обернулась к нему, — Ты меня хочешь? Ну, так возьми прямо здесь, я даже сопротивляться не буду!
— Зачем ты так! — он отрицательно закачал головой, не отрывая взгляда от ее полуобнаженного тела.
— А как? Какая тебе разница, что сейчас ты меня изнасилуешь, что сегодня ночью? Так чего оттягивать момент? Сделал дело, удовлетворил свое желание и все, разбежались! — продолжала злиться Лина, чувствуя, что еще немного и разревется от обиды.
Увидев ее задрожавшие губы, Марк шагнул вперед и снова обнял девушку.
— Лина, Лина! Я не собираюсь тебя насиловать.
Она всхлипнула, уткнувшись ему в грудь.
— Тогда, пожалуйста, не заставляй! — еле слышно проговорила она, едва удерживаясь от слез.
