Изменницы - [21]
Кардинал Поул сидел перед Левиной, сложив руки на коленях. За весь сеанс он не произнес ни слова; художница для него словно и не существовала. Может быть, кардиналу не нравилось позировать женщине. Но поскольку портрет заказала сама королева, у него не было выбора. Он избегал встречаться с Левиной взглядом. Его карие глаза под тяжелыми веками казались добрыми, но Левина не сомневалась, что это впечатление обманчиво. Она не могла забыть ужасный запах горелой плоти, им словно пропиталась ее одежда; она боялась, что никогда не смоет его и будет проклята, будет вечно слышать мучительные предсмертные вопли несчастного.
На следующей неделе та же судьба постигнет еще пятерых узников, и это только начало. Арестован архиепископ Кранмер. Наверняка из его казни постараются сделать яркое зрелище – казнят того, кто аннулировал брак Генриха Восьмого и Екатерины Арагонской, матери нынешней королевы, сделав Марию Тюдор незаконнорожденной. Теперь королева мстит. Левина задавалась вопросом, насколько повинен в происходящем человек, чей портрет она пишет, а король, а королева? Левина вынуждена ежедневно ходить к мессе, даже когда она не при дворе, а дома, потому что за ней наверняка следят: у епископа Боннера повсюду есть соглядатаи. Георг правильно сделал, что избавился от ее Библии на английском языке.
Она отложила кисть и внимательно посмотрела на кардинала, замечая игру света на его перстне. Она рассеянно протянула руку и погладила Героя по голове. У Поула пышная борода, из-за которой трудно понять выражение его лица. Левина пыталась разгадать, что выражают его глаза, которые не желали смотреть на нее. Тогда она сосредоточилась на его алой мантии, растирала киноварь, внимательно глядя на сочетание алого и белого цветов, наблюдая за игрой света и тени, за складками, которые в тени приобретают цвет почти кровавый.
Она разбила яйцо, вылила белок в чашу. Желток покатала между ладонями, чтобы он немного подсох, тогда текстура получится гуще. Затем ножом надрезала мембрану желтка, вылила его в пигмент и стала энергично размешивать, пока краска не достигла нужной консистенции. Она снова посмотрела на мантию кардинала и добавила несколько гран кадмия. Последнее время она редко писала яичной темперой, но этот портрет, эта алая мантия требовали только ее. В ушах эхом отдавался отцовский голос: «Краска не выцветет и через тысячу лет». Он не раз говорил так о темпере.
Левина начала писать мелкими штрихами крест-накрест. Кардинал глубоко вздохнул, поерзал в кресле. Складки мантии ложились немного по-другому, что раздражало Левину: теперь нужно снова менять цвет. Позавчера, по пути к торговцу веленевой бумагой в Чипсайде, она видела на виселице дохлую кошку, одетую в красную кардинальскую мантию. После шести полных лет Реформации при юном короле Эдуарде трудно было ожидать, что возвращение англичан в католичество пройдет гладко! Народ оказался вовсе не так податлив. Левину охватывал ужас. Она все больше соглашалась с теми, кто считал, что вместе с испанцем – мужем королевы – на этот берег Ла-Манша перекинулась инквизиция. Над Лондоном навис липкий страх; кажется, его можно было пощупать рукой. Интересно, не жалеют ли те, кто в свое время, когда еще можно было выбирать, оказал предпочтение Марии Тюдор? Не жалеют ли они о том дне, когда отвергли Джейн Грей?
Англичане искали варианты; они боялись, что станут придатком католической Испании. Многие шепотом произносили имена Елизаветы и Катерины Грей. Кое-кто охотно усадил бы на престол ту или другую. Не было ничего удивительного в том, что Фрэнсис сама не своя от беспокойства, и Левина жалела о том, что почти ничем не может помочь подруге. Фелипе собирался выдать Елизавету за герцога Савойского, своего кузена, и отправить ее с глаз долой, на континент. Но Елизавета упорно сопротивлялась; судя по всему, ее воля сильнее, чем объединенная воля всех членов Тайного совета. Так что пока ее заперли в Вудстоке, подальше от греха. Там она находилась под пристальным надзором. Чем дольше Елизавета не замужем и находится по эту сторону Ла-Манша, тем меньше опасность для Кэтрин. Кроме того, Греев еще может спасти наследник-католик, которого вынашивала королева, особенно если у нее родится мальчик. Левина мысленно отсчитывала: после свадьбы прошло полных шесть месяцев – значит, роды уже скоро. Она отодвинула плошку с алой краской и вытерла кисть о тряпку.
Руки кардинала были сжаты в кулаки; костяшки пальцев желтые, словно орехи без скорлупы. Левина снова посмотрела ему в глаза, которые тот старательно отводил в сторону, лишь бы не встречаться с ней взглядом. Что скрыто за его бородой, за узкими розовыми губами? Она взяла самую тонкую кисть и начала прорисовывать густые каштановые волосы, в которых попадались пряди стального цвета. Она пыталась обрести истину в мелочах. Она мечтала о свободном стиле, позволяющем дать более полное представление об антураже или о самом натурщике. Это лучше, чем добиваться полного портретного сходства. Об этом они часто спорили с отцом. Иногда, как бы портрет ни был похож, никак не удавалось ухватить суть человека – какую-то черту, деталь. По мнению Левины, добиваясь полного сходства, необходимо уловить не только то, что видно невооруженным глазом, но и то, что скрыто. Свет неожиданно исчез, она посмотрела на окно: в небе нависли дождевые облака, и кардинальская мантия как будто полиняла, а лицо приобретало неприятный сероватый оттенок. Неожиданно для себя она подумала: хорошо, что дождь пошел не с утра, иначе бедняге на костре пришлось бы еще дольше мучиться в ожидании смерти – сырые дрова разгораются медленно. Она удивлялась своим мыслям. В том, что случилось с беднягой, нет ничего хорошего, да и о том, что ему было бы легче, тоже говорить не приходится.
«Развелся, казнил, умерла, развелся, казнил, пережила…» – эту считалку англичане придумали, чтобы запомнить жен Генриха VIII. Его шестой, и последней, жене повезло больше, чем всем ее предшественницам, – Катерине Парр удалось пережить своего властительного супруга, хотя она не однажды оказывалась на краю гибели. Овдовев во второй раз, она вынуждена была явиться ко двору в свиту старшей дочери Генриха VIII Марии Тюдор. Здесь Катерина влюбилась в красавца Томаса Сеймура и надеялась выйти за него замуж. Но у короля были на нее свои планы.
В подборке рассказов в журнале "Иностранная литература" популяризатор математики Мартин Гарднер, известный также как автор фантастических рассказов о профессоре Сляпенарском, предстает мастером короткой реалистической прозы, пронизанной тонким юмором и гуманизмом.
…Я не помню, что там были за хорошие новости. А вот плохие оказались действительно плохими. Я умирал от чего-то — от этого еще никто и никогда не умирал. Я умирал от чего-то абсолютно, фантастически нового…Совершенно обычный постмодернистский гражданин Стив (имя вымышленное) — бывший муж, несостоятельный отец и автор бессмертного лозунга «Как тебе понравилось завтра?» — может умирать от скуки. Такова реакция на информационный век. Гуру-садист Центра Внеконфессионального Восстановления и Искупления считает иначе.
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».
Долгие годы Сэм Джеймс тщательно работала над образом лучезарной, никогда не унывающей девушки, у которой все всегда прекрасно, и репутацией лучшего специалиста в психиатрической больнице на Манхэттене, чудо-психолога, способного творить чудеса. Однако и у нее есть темная сторона. Сэм верит – если она не может спасти саму себя, то должна спасать других, и этот комплекс спасительницы, который так хорошо помогает Сэм лечить пациентов, в личной жизни приносит ей только боль и разочарование. Но с появлением в больнице нового таинственного пациента, Ричарда, все постепенно меняется.
После разбушевавшегося цунами на Коромандельском берегу Индии сестры Ахалья и Зита остались бездомными сиротами. По дороге в монастырь, где они думали найти убежище, их обманом похищает торговец из подпольного мира сексуального насилия, где наиболее ценный приз — невинность девушки. Адвокат Томас Кларк из Вашингтона, в состоянии аффекта от потери дочери согласившийся провести расследование совместно с Коалицией по борьбе с сексуальной эксплуатацией стран третьего мира в Мумбай, сталкивается там с ужасами секс-бизнеса и возлагает на себя миссию не только по спасению сестер Гхаи, но и подготовки почвы для смертельной схватки с международной сетью безжалостных преступников современного рабства.(Для возрастной категории 16+)
Все началось с того, что у психоаналитика Виктории Вик появился необычный пациент. Он признался, что якобы с научными целями, пользуясь особой маркировкой, следит за людьми, проникая в их дома. Вики не могла в это поверить и пережила шок, когда странный человек продемонстрировал ей свой «феномен невидимости». Она не устояла перед мрачным обаянием неординарной личности, не почувствовала угрозы и, совершив непростительную профессиональную ошибку, не заметила, как сама стала предметом исследования для своего пациента.
После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…