Изменницы - [23]

Левина заметила, как при упоминании свадьбы помрачнела Кэтрин – неудивительно, если вспомнить, как жестоко ее разлучили с молодым мужем. Фрэнсис протянула темно-синюю парчу и темно-желтый шелк:

– Как по-вашему, они сочетаются?

– По-моему, вместе они выглядят довольно скучно; темно-желтый гармонирует вот с чем. – Левина указала на штуку синего бархата. – Он лучше пойдет к ее лицу.

– Вы правы, как всегда правы! – Фрэнсис повернулась к портнихе и приказала изготовить лиф из шелка, а платье с высоким воротом – из бархата, дала подробные указания, как лучше замаскировать искривленную спину Мэри при помощи вытачек на спине и жесткого высокого ворота. Кроме того, необходимо крахмальное полужабо, которое скроет горб. – Вам придется заново снять с нее мерки, но сейчас она у королевы, и я не знаю, когда у нее появится свободное время. Вот, возьмите. – Она протянула портнихе старое платье Мэри.

– Подумать только, да ведь оно не больше кукольного! – выпалила портниха – и осеклась, заметив мрачный взгляд Фрэнсис. – Прошу прощения, миледи, я только…

– Да-да, – сухо перебила ее Фрэнсис, нарочно отворачиваясь от портнихи к дочери. – А ты, Кэтрин, разве не должна быть в покоях королевы, avec ta soeur?[13] – Обращаясь к Левине, она предложила: – Давайте прогуляемся, пока миссис Партридж собирает свои вещи. Нам с вами есть о чем поговорить.

Бедная миссис Партридж засуетилась, струсив перед лицом такой твердости и холодности Фрэнсис. Фрэнсис умела внушить страх тем, кто не знал ее как следует; людей устрашало само ее положение, но, по правде говоря, за ее несгибаемой внешностью таились глубокая доброта и преданность; Левина – одна из немногих, кто умел видеть то, что скрыто.

Фрэнсис бросила ей беличью накидку:

– На улице холодно, а в галерее полно подслушивающих ушей. Вина, вы не против?

– Нет, мне и самой хотелось подышать воздухом, – ответила Левина, и они обе закутались в меха.

– Je рейх imaginer…[14] Вы рисуете такого человека. Не сомневаюсь, он высасывает воздух из комнаты.

– Верно, – кивнула Левина. – Но мне кажется, в нем скрыто больше, чем заметно глазу.

– Сомневаюсь, – фыркнула Фрэнсис. – Фанатичная преданность вере впечаталась в этих Поулов, как волокна древесины. Похоже, королева к нему расположена, как, по-моему, и должно быть; он ведь вернул Англию в лоно католической церкви.

Она первая вышла черным ходом и стала спускаться по узкой винтовой лестнице, которая вела из ее покоев в восточном крыле. Во двор только что прибыл гонец – он был весь в грязи; спрыгнув с коня, он бросил поводья конюху, а затем побежал вверх по лестнице, перемахивая через три ступени. Левина гадала, что за вести он привез; может быть, они связаны с войной, которую Карл ведет с французами. Королю не терпелось обагрить свой меч кровью, но говорят, что он останется в Англии до рождения первенца.

Деревья в саду чернели на фоне февральского неба, похожего на густой суп. Кроты прорыли многочисленные ходы в траве; подругам приходилось то и дело обходить свежевырытые земляные холмики. Скоро у Левины промокли подошвы туфель. Они наконец добрались до летнего павильона. С одной стороны он открытый, и оттуда хорошо виден дворец. Наверху голубятня, где в хорошую погоду устраиваются тайные свидания. Там пахнет полевыми цветами, а вместо серенады влюбленные слышат воркование голубей. Сегодня здесь пахло сыростью и немного мочой, хотя и не настолько, чтобы они решили поискать место получше. Они уселись на холодную скамью. На полу зловещая кучка белых перьев – должно быть, какого-то голубя задушила лиса.

– Как же мне не терпится уехать отсюда! – призналась Фрэнсис. – Иногда мне кажется, что стены давят на меня.

Левина посмотрела на подругу. Фрэнсис похудела, побледнела, у нее под глазами были темные круги, похожие на кровоподтеки.

– Когда ваша свадьба?

– Наверное, весной. Прошел год после того, как герцога…

Левина кивнула: прежде чем выходить замуж во второй раз, необходимо выждать приличное время после казни первого мужа.

– Мы обвенчаемся тихо и скромно.

– И вы станете миссис Стоукс. – Левина засмеялась; они обе смеялись, прекрасно понимая: хотя Фрэнсис, выйдя за простолюдина, потеряет положение при дворе, все по-прежнему будут считать ее герцогиней Саффолк, двоюродной сестрой королевы.

– Все думают, что он охотится за моими поместьями, но, по мне, пусть забирает все, что от них осталось, – это совсем небольшая цена за то, чтобы я удалилась от этого folie[15]. – Фрэнсис улыбнулась, и Левина подметила в ее лице сходство с Джейн.

– Девочки поедут с вами?

– Вина, как раз о них я хотела с вами поговорить, – ответила Фрэнсис. – Королева сказала, что они обе нужны ей при дворе, особенно Кэтрин.

– Боится еще одного мятежа. – Левина задумчиво покачала головой. – Боится, что протестанты захотят посадить на престол Кэтрин… – Иногда Левина представляла себе Кэтрин в роли королевы, но эта мысль казалась ей нелепой. Правда, самое главное для принцессы – королевская кровь и способность к деторождению.

– Королева сейчас спокойна благодаря тому, что носит под сердцем наследника престола, но все-таки… да, наверное, вы правы. – Фрэнсис то сжимала, то разжимала кулаки, лежащие на коленях. – Она, конечно, ничего подобного не говорит, но причина наверняка в этом.