Изменницы - [139]

– Королева Шотландии вышла замуж за Дарили, – прошептала Пегги.

Так вот в чем дело! Марии Стюарт удалось перехитрить свою кузину. Вместо Дадли, которого сватала ей Елизавета, Мария вышла за католика Дарили, также претендента на английский престол. Их брак всерьез угрожал Англии. Ничего удивительного, что у королевы такое скверное настроение. Помню ту ночь, когда она впервые при мне упомянула, что собирается выдать Марию Стюарт за Дадли; правда, тогда я не верила в серьезность ее намерений.

– Мэри Грей, поиграйте нам на спинете. Ваша игра нравится мне больше, чем его бряцанье. Что-нибудь жизнерадостное!

Я взобралась на табурет и начала играть веселую мелодию.

– Так-то лучше. – Королева притопывала ногой и подпевала.

Похоже, атмосфера немного развеивалась. Но я видела, как Фрэнсис Мотес что-то шептала Сесилу, то и дело поглядывая на меня. Скорее всего, они говорили обо мне. Скоро моя тайна станет всем известна: Фрэнсис всегда первая узнавала придворные слухи и сплетни. Холодок пробежал у меня по спине. Сесил остался непроницаемым; по нему трудно что-либо предположить. Я сфальшивила раз, другой. Сесил подошел к королеве; та кивком отослала его прочь, но он не сдался. Я сосредоточила все внимание на мелодии, такой несообразно веселой, учитывая, что сейчас произойдет. Сесил упорно настаивал, и королева наконец уступила и слушала, что он шепчет ей на ухо – я догадывалась, что именно. Я продолжала играть, сама не знаю как; когда мелодия закончилась, я начала снова. Некоторые дамы хлопали в такт. Я ждала и наблюдала.

Королева подозвала к себе Фрэнсис, о чем-то ее спросила. Фрэнсис кивнула, как марионетка. Я дышала часто и неглубоко и старалась не думать о том, что сейчас произойдет. Вспоминала день нашей свадьбы, первую брачную ночь, когда я лежала в объятиях моего дорогого мужа. Пока пальцы продолжали играть, я вспомнила все четырнадцать дней и ночей, что я пробыла женой Киза, наши маленькие радости, наши счастливые мгновения. Я боялась, что моя радость скоро закончится.

Фрэнсис подошла ко мне:

– Ее величество хотят переговорить с вами!

У нее на лице злорадная ухмылка, которую я с радостью стерла бы, будь мое положение другим.

Все затихли и стали гадать, что происходит, обменивались вопросительными взглядами. Я встала на колени перед королевой, опустив голову, глядя в пол.

– Мэри, посмотрите на меня, – приказала Елизавета.

Я подняла глаза. Ее лицо было непроницаемо.

– Вы вышли замуж?

Я кивнула.

– За старшину дворцовой стражи.

Не знаю, что больше вызвало ее отвращение – то, что я вышла замуж без ее ведома и согласия, или то, что Киз намного ниже меня по положению, – возможно, и то и другое.

Я чувствовала, как внимание всех присутствующих переместилось на меня.

– Осталась ли у меня хоть одна кузина, не предавшая меня?

Все затихли в ожидании взрыва. Окно было открыто; я слышала, как дятел стучит клювом по дереву. На улице лето. Когда королева снова заговорила, голос ее звучал довольно спокойно, что даже хуже, потому что неожиданно.

– Вы пренебрегли моим мнением. Как по-вашему, что мне следует с вами сделать, Мэри?

В этот миг я решила, что не убегу, поджав хвост, как послушная девочка – как милая маленькая Мэри Грей, золотой ребенок. Я не отдам свою свободу без боя.

– Ваше величество, – начала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я не представляю для вас угрозы. Я не смогу выносить ребенка, который мог бы претендовать на ваш престол. Меня с трудом можно назвать женщиной. – Я развела руки, словно призывая ее посмотреть на меня, на мое бесполезное тело.

Королева вытерла лоб рукой и плотно сжала губы. Мне показалось, что в ее глазах мелькнуло сострадание.

– Выйдя замуж, я стала никем, – продолжала я. – По-моему, я заслуживаю хотя бы надежды на счастье. От моего замужества никому не будет хуже.

Она закрыла глаза и снова медленно открыла их на мгновение, я тешила себя мыслью, будто умиротворила ее.

– Прошу вас, не заставляйте меня расплачиваться за проступки моей сестры.

Елизавета глубоко вздохнула и очень тихо произнесла:

– Мэри, если бы только такое было возможно! – Она продолжала громче, чтобы ее слышали все: – Если я это допущу, весь мир подумает, что мною можно пренебречь и затем получить прощение!

– Но ваше величество в юности также допускали ошибки… – После того как эти слова невольно слетели с моих губ, я сжалась от ужаса. Королева не любит, когда ей напоминают о ее слабостях, – уж мне ли не знать!

– Уведите ее! – приказала она, отвернувшись от меня.

Стражник схватил меня за плечо и потащил прочь. Вывернув шею, я крикнула:

– Надеюсь, вас мучает совесть за те страдания, которые вы причинили семье Грей!

Кокфилд-Холл, январь 1568 г.

Кэтрин

Врач проткнул тонкую кожу на сгибе моего локтя. Я думала о ранах Христовых. На белой коже раскрывался красный цветок, лепестки опадали. Я смотрю, как рубиновая струйка медленно наполняет чашу – из меня выходит проклятая кровь Тюдоров. Я закрыла глаза, стараясь сохранить вчерашнее светлое воспоминание. Вчера я видела в окно, как в саду бегает Том. Он скакал верхом на метле, изображающей лошадку; собаки бегали за ним, как гончие за оленем.