Изменницы - [12]
Она подхватила меня на руки и унесла из зала, но не в девичьи покои, а в свои, где нежно уложила на большую кровать под балдахином и стала раздевать.
– Но, Maman, а как же ваши приближенные? – сонным голосом спросила я, вспоминая, сколько дам делят с ней комнату.
– Не бойся, Мышка, – ответила она. – Я обо всем позабочусь. – Она слой за слоем сняла с меня наряды, пока я не осталась в одной сорочке, после чего нырнула на пуховую перину, похожую на облако. – Тебе лучше? – спросила она.
– Лучше, – ответила я. Какое-то время мы молчали; она гладила меня по голове, а я не могла не думать о Джейн; как я ни пыталась все понять, некоторые части истории оставались для меня загадкой до сих пор. – Мама, почему Джейн сделали королевой? – В голове у меня целый клубок спутанных вопросов.
– Ах, Мышка, не думаю, что…
– Только не говорите, что я еще маленькая! Расскажите, Maman! Я уже большая и могу знать правду.
Я видела наше большое родословное древо, длинный свиток пергамента, разрисованный переплетенными позолоченными ветвями и завитушками; здесь и там нарисованы птички и нечто похожее на фрукты, которые висят гроздьями, но на самом деле представляют собой маленькие портреты. Однажды отец развернул свиток на полу большого зала в Брадгейте; он показывал нам с сестрами наших предков-королей. Благодаря им в наших жилах течет королевская кровь. Наш прадед – Генрих Седьмой, первый король из династии Тюдоров. Водя пальцем по позолоченным линиям, отец показывал нам всех наших кузенов, чтобы мы знали, с кем мы состоим в родстве.
– Своей наследницей ее назначил молодой король Эдуард – pauvre petit[10]. Ведь мальчиков в роду не было.
– А Мария и Елизавета?
– Его сестры? Их законнорожденность многими подвергалась сомнению. Зато у твоей сестрицы Джейн все сходилось просто замечательно – она исповедовала новую веру, была набожной, ученой и вошла в подходящий возраст для того, чтобы родить наследников мужского пола… Идеальный выбор. – Marxian умолкала и вздохнула, словно боялась расплакаться при мне.
– Мама, но ведь вы тоже могли бы претендовать на престол, и даже перед Джейн?
– Ах, chérie! – ответила она, сутулясь. – Я отказалась от своих притязаний в ее пользу.
Я старалась отделить то, что только что узнала, от клубка запутанных фактов.
– Значит, это вы… – Я вовремя умолкла, чтобы не продолжить и не сказать «вы виноваты», но Maman поняла, о чем я думаю. Ее глаза заблестели от слез, и я протянула ей свой носовой платок, который она взяла, не глядя на меня.
– Я должна жить с этим позором, – сказала она. – J’ai bonte, jusque au coeur.
– «Мне стыдно до глубины души», – вслух перевела я. – Но зачем вы так поступили?
Она снова тяжело вздохнула, как будто была наполнена отравленным воздухом и хотела выгнать его из себя.
– Мышка, в то время твой отец попал под влияние Нортумберленда, лорда-протектора. Можно сказать, твой отец попал в его сети. Сейчас я утешаю себя тем, что у меня не было выбора. А правда это или нет… – Она умолкла. – Мы все иногда обманываем себя. С возрастом ты поймешь. – Свеча шипела и плевалась, ее пламя уменьшилось. – А когда Нортумберленд узнал, что молодой король Эдуард умирает, они с твоим отцом сговорились женить на Джейн его сына, Гилфорда Дадли. – В ее глазах вспыхнул гнев. – Я не давала своего согласия на их брак! Но мое слово не имело для них никакого веса.
Постепенно клубок у меня в голове начинал разматываться.
– Значит, Нортумберленд хотел, чтобы настоящим королем стал его сын?!
– Нортумберленд обвел твоего отца вокруг пальца; тот заразился его тщеславием. А такой путь всегда приводит на плаху.
Maman прикрыла подбородок ладонью и смотрела на меня. Я заметила, как переливаются в тусклом свете ее каштановые волосы и оживает лицо. Кожа у нее белая, черты точеные, как у Джейн. Неожиданно до меня дошло, как мы все неразрывно связаны. Перед моими глазами возникали золоченые ветви родословного древа. У всех нас в жилах течет кровь Тюдоров; она нас объединяет. После того как мои мысли обрели стройность, я задала неизбежный вопрос:
– А как же Китти?! Очень многим не нравится, что на троне сидит католичка. Неужели никто не попытается надеть корону на Китти, ведь она следующая по старшинству после Джейн?
Maman отвернулась и смотрела в пол.
– От всей души надеюсь, что нет, – тихо сказала она и еще тише продолжила: – Dieu nous garde[11]. – Мне показалось, что нас накрыло огромным черным одеялом. Maman пробормотала себе под нос: – Будем молиться, чтобы в этом браке с испанцем родился наследник.
Я решала сменить тему:
– После того как вы выйдете замуж, я точно буду жить с вами, вдали от двора? Разве я не понадоблюсь королеве?
– Теперь у королевы есть муж, и, если Господь на нашей стороне, скоро появится и наследник.
Я поняла: она хочет сказать, что, когда у королевы родится ребенок, меня уже не заставят изображать королевскую куклу.
– Maman, я хочу только одного: быть рядом с вами.
– Так и будет. – Она отстегнула с пояса футлярчик с ароматическим шариком и положила его на подушку. Я вдохнула аромат лаванды. – Это поможет тебе уснуть, малышка.
– Мама, иногда я гадаю, что станет со мной, ведь ни один мужчина не захочет взять меня в жены, несмотря на то что в моих жилах течет много королевской крови. – Если только, с горечью подумала я, не найдется мальчик из благородных, у которого одна нога или две головы…
«Развелся, казнил, умерла, развелся, казнил, пережила…» – эту считалку англичане придумали, чтобы запомнить жен Генриха VIII. Его шестой, и последней, жене повезло больше, чем всем ее предшественницам, – Катерине Парр удалось пережить своего властительного супруга, хотя она не однажды оказывалась на краю гибели. Овдовев во второй раз, она вынуждена была явиться ко двору в свиту старшей дочери Генриха VIII Марии Тюдор. Здесь Катерина влюбилась в красавца Томаса Сеймура и надеялась выйти за него замуж. Но у короля были на нее свои планы.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Все началось с того, что у психоаналитика Виктории Вик появился необычный пациент. Он признался, что якобы с научными целями, пользуясь особой маркировкой, следит за людьми, проникая в их дома. Вики не могла в это поверить и пережила шок, когда странный человек продемонстрировал ей свой «феномен невидимости». Она не устояла перед мрачным обаянием неординарной личности, не почувствовала угрозы и, совершив непростительную профессиональную ошибку, не заметила, как сама стала предметом исследования для своего пациента.
Долгие годы Сэм Джеймс тщательно работала над образом лучезарной, никогда не унывающей девушки, у которой все всегда прекрасно, и репутацией лучшего специалиста в психиатрической больнице на Манхэттене, чудо-психолога, способного творить чудеса. Однако и у нее есть темная сторона. Сэм верит – если она не может спасти саму себя, то должна спасать других, и этот комплекс спасительницы, который так хорошо помогает Сэм лечить пациентов, в личной жизни приносит ей только боль и разочарование. Но с появлением в больнице нового таинственного пациента, Ричарда, все постепенно меняется.
После разбушевавшегося цунами на Коромандельском берегу Индии сестры Ахалья и Зита остались бездомными сиротами. По дороге в монастырь, где они думали найти убежище, их обманом похищает торговец из подпольного мира сексуального насилия, где наиболее ценный приз — невинность девушки. Адвокат Томас Кларк из Вашингтона, в состоянии аффекта от потери дочери согласившийся провести расследование совместно с Коалицией по борьбе с сексуальной эксплуатацией стран третьего мира в Мумбай, сталкивается там с ужасами секс-бизнеса и возлагает на себя миссию не только по спасению сестер Гхаи, но и подготовки почвы для смертельной схватки с международной сетью безжалостных преступников современного рабства.(Для возрастной категории 16+)
После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…