Излучения (февраль 1941 — апрель 1945) - [175]
В городе услышал, что позавчерашний налет унес не одну жизнь. Большинство было раздавлено в толпе перед входом в бункер. Есть бункеры, куда надо спускаться по лестничным шахтам; некоторые перепрыгивают прямо через перила и валятся на спрессованных внизу людей. Резкое падение ломает стоящим шейные позвонки. Гарри наблюдал за одними из таких ворот в преисподнюю; вопли и стоны раздавались из темной пасти в течение всей ночи.
Потом с Шенком в мастерской Греты Юргенс; поговорили о растениях, растущих на болотах и халлигах.
Возвращались через Ботфельд; я зашел на кладбище и среди могил увидел надгробие В., с которым отец имел тяжбу из-за земли. Теперь оба покоятся в одной и той же земле, превращаясь в нее. Что останется от нас, если мы не соберем монеты, дабы на великой таможне царства мертвых обменять их на золото, — что останется от нас для бессмертия?
Во сне сидел за ночной трапезой с верховным главнокомандующим и думал про себя: «Смертный приговор вы ему вынесли несправедливо». При этом видел на его виске светлую рану от пистолетного выстрела.
Кирххорст, 25 октября 1944
После полудня проводил Эрнстеля на вокзал в Бургдорф. Он все еще слаб после ареста, и ноги еще не зажили от долгих переходов. Несмотря на это, он не хочет, чтобы его товарищи, которых вот-вот должны отправить на фронт, тронулись с места без него. Мы обнялись в узком холодном проходе, ведущем на платформу.
Кирххорст, 27 октября 1944
В Ботфельде в связи с отставкой от военной службы. Поскольку война присутствует всюду, вряд ли что-то изменится. По дороге нашел обломок подковы.
Кирххорст, 28 октября 1944
Снова читал Леона Блуа — дневники, затем «Sueur de Sang»,[301] описание его франтирёрских, большей частью выдуманных приключений зимой 1870–1871 годов. Оно предваряет нынешний партизанский и макисардский пейзаж. Среди поступков, кои он приписывает немцам, нет недостатка в мерзостях. Но и его собственные герои могут похвастаться тем, что калечат противника топорами и донышками от бутылок, сжигают, обливая керосином, оскверняют трупы и т. д. Это приобретает размеры танталовых мук. Блуа похож на дерево, пустившее корни в болото, но увенчанное благородным цветом. В своем отношении к нему, столь многими чертами мне неприятному, я различаю ту степень, до которой моя работа удерживает меня от национальной ненависти.
Миф и наука. Первый толкует мир, вторая его объясняет. Если Палинур засыпает у штурвала, значит, бог дотронулся до его век. Химик связывает это явление с образованием в тканях молочной кислоты. Алхимия представляет собой один из удивительных переходов, будучи в эксперименте наукой, в теории — мифом.
Фридрих Георг прав, полагая, что мир титанов ближе миру техники, чем Олимп. Так, у единственного бога, коего можно назвать техником, у Гефеста, титаны еще находят прибежище и кров и бодро помогают ему в мастерской, как это великолепно изображено в сцене, где они куют Энею оружие.
Гибель «Титаника», столкнувшегося с айсбергом, соответствует, если это рассматривать как миф, разрушению Вавилонской башни в Пятикнижии. «Титаник» — Вавилонская башня en pleine vitesse.[302] Символично не только название, но почти каждая подробность. Ваал, золотой телец, знаменитые драгоценности и мумии фараонов — всё здесь присутствует.
Кирххорст, 30 октября 1944
В Целле, где у меня были дела. Одинокие придорожные усадьбы все еще хранят дух первых землевладельцев. Царственность в ту пору равномерно распределялась между всеми. Если она исчезнет в человеке навсегда, то нас ждут времена, подобные сегодняшним; посягательству на достоинство предшествует утрата суверенности.
Продолжал читать Леона Блуа, сила которого в том, что он представляет человека, — во всем его ничтожестве, но и во всем блеске.
Виноградные листья на оконном карнизе спальни, откуда я по утрам вглядываюсь в туман, окрашиваются в светло-желтые тона, а их зубцы краснеют, словно их окунули в кровь. Жизнь растений и ее круговорот упрочивают реальность, грозящую исчезнуть под действием демонических сил. Верховному лесничему противостоят садовники и ботаники.
Когда сбросили футас, стены дома стали словно прозрачными; казалось, что устояли только стропила, — как органический костяк.
На кладбище, где с незапамятных времен покоятся аборигены, — Эбелинги, Грете, Ламанны, Ребоки, Шюддекопфы.
В смерти, по-видимому, сокрыто некое значительное действо, может быть даже гениальность. Я всякий раз замечаю, что при известиях о смерти на меня нападает какая-то странная сентиментальность, что-то похожее на недоверчивое удивление, словно покойный выдержал трудный экзамен, проявив блестящие способности, каких я у него не подозревал. Тотчас, словно по волшебству, преобразовывается и вся его прожитая жизнь.
Вспомнил в связи с этим Лессинга и его стихи, посвященные мертвому павиану:
Кирххорст, 1 ноября 1944
Начало ноября. В Голландии, Эльзасе, Восточной Пруссии, Польше, Венгрии, Чехословакии, Греции, на Балканах и в Италии продолжаются бои. Авиационная война набирает мощь, и ее удары сконцентрированы на Германии.
Эта книга при ее первом появлении в 1951 году была понята как программный труд революционного консерватизма, или также как «сборник для духовно-политических партизан». Наряду с рабочим и неизвестным солдатом Юнгер представил тут третий модельный вид, партизана, который в отличие от обоих других принадлежит к «здесь и сейчас». Лес — это место сопротивления, где новые формы свободы используются против новых форм власти. Под понятием «ушедшего в лес», «партизана» Юнгер принимает старое исландское слово, означавшее человека, объявленного вне закона, который демонстрирует свою волю для самоутверждения своими силами: «Это считалось честным и это так еще сегодня, вопреки всем банальностям».
Номер открывается повестью классика немецкой литературы ХХ столетия Эрнста Юнгера (1895–1998) «Африканские игры». Перевод Евгения Воропаева. Обыкновенная история: под воздействием книг мечтательный юноша бежит из родных мест за тридевять земель на поиски подлинной жизни. В данном случае, из Германии в Марсель, где вербуется в Иностранный легион, укомплектованный, как оказалось, форменным сбродом. Новобранцы-наемники плывут в Африку, куда, собственно, герой повести и стремился. Продолжение следует.
Дневниковые записи 1939–1940 годов, собранные их автором – немецким писателем и философом Эрнстом Юнгером (1895–1998) – в книгу «Сады и дороги», открывают секстет его дневников времен Второй мировой войны, известный под общим названием «Излучения» («Strahlungen»). Французский перевод «Садов и дорог», вышедший в 1942 году, в один год с немецким изданием, во многом определил европейскую славу Юнгера как одного из выдающихся стилистов XX века. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Первый перевод на русский язык дневника 1939—1940 годов «Сады и дороги» немецкого писателя и философа Эрнста Юнгера (1895—1998). Этой книгой открывается секстет его дневников времен Второй мировой войны под общим названием «Излучения» («Strahlungen»). Вышедший в 1942 году, в один год с немецким изданием, французский перевод «Садов и дорог» во многом определил европейскую славу Юнгера как одного из самых выдающихся стилистов XX века.
«Стеклянные пчелы» (1957) – пожалуй, самый необычный роман Юнгера, написанный на стыке жанров утопии и антиутопии. Общество технологического прогресса и торжество искусственного интеллекта, роботы, заменяющие человека на производстве, развитие виртуальной реальности и комфортное существование. За это «благополучие» людям приходится платить одиночеством и утратой личной свободы и неподконтрольности. Таков мир, в котором живет герой романа – отставной ротмистр Рихард, пытающийся получить работу на фабрике по производству наделенных интеллектом роботов-лилипутов некоего Дзаппарони – изощренного любителя экспериментов, желающего превзойти главного творца – природу. Быть может, человечество сбилось с пути и совершенство технологий лишь кажущееся благо?
«Сердце искателя приключений» — единственная книга, которая по воле автора существует в двух самостоятельных редакциях. Впервые она увидела свет в 1929 г. в Берлине и носила подзаголовок «Заметки днём и ночью.» Вторая редакция «Сердца» с подзаголовком «Фигуры и каприччо» была подготовлена в конце 1937 г., незадолго до начала Второй мировой войны. Работая над ней, Юнгер изменил почти две трети первоначального варианта книги. В её сложном и простом языке, лишённом всякого политического содержания и предвосхищающем символизм новеллы «На мраморных утесах» (1939), нашла своё яркое воплощение та самая «борьба за форму», под знаком которой стоит вся юнгеровская работа со словом.
Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Флора Павловна Ясиновская (Литвинова) родилась 22 июля 1918 года. Физиолог, кандидат биологических наук, многолетний сотрудник электрофизиологической лаборатории Боткинской больницы, а затем Кардиоцентра Академии медицинских наук, автор ряда работ, посвященных физиологии сердца и кровообращения. В начале Великой Отечественной войны Флора Павловна после краткого участия в ополчении была эвакуирована вместе с маленький сыном в Куйбышев, где началась ее дружба с Д.Д. Шостаковичем и его семьей. Дружба с этой семьей продолжается долгие годы. После ареста в 1968 году сына, известного правозащитника Павла Литвинова, за участие в демонстрации против советского вторжения в Чехословакию Флора Павловна включается в правозащитное движение, активно участвует в сборе средств и в организации помощи политзаключенным и их семьям.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.