Избранные стихотворения - [9]

Из всех лесов осенних

Захваченной листвой,

Что унесенных смертью

Всех за собою влёк

Ликующий вожатый.

И впереди, далёк,

На крылышках сандалий

Летел по небу он,

С улыбкою веселой

Ведя наш легион.

Перевод А. Кокотова

xliii

Бессмертная часть

Рассвета ль первые лучи

Встречаю, грежу ли в ночи —

Моим костям твердить не лень:

«И снова ночь, и снова день.

Коль струпья чувства опадут

И мысли лягут в прах минут,

Душа и плоть сгорят навек —

Костьми продлится человек.

Язык, звучащий всякий час,

И мышцы, движущие нас,

И мозг, сей черепа улов,

С его жужжащим ульем снов —

Вся эта плоть в расцвете дней

Гордится силою своей:

Костям бессмертным, знай, спеши

Под игом бренныя души!

Закат далече и рассвет:

Ленивей ночи зверя нет,

Крадется, полноту суля,

Что будет долгой, как земля.

О вы, свершающие путь!

Вам невозможно отдохнуть, —

Ведь всяк, кто матерью рожден,

Рожать скелет приговорен.

На ложе праха верь во тьму,

Покорствуй долгу своему:

Потомство вечное яви —

Ночь жизни утром назови.

Усни далече от тревог,

Ни солнца жар тебе не впрок,

Ни ледяной зимы разбой, —

Ребенок выношен тобой.

Сосуд скудельный, не скорбя,

Мы обойдемся без тебя

В ночи грядущей, в новом дне».

Так кости говорили мне.

Недолговечен, уязвим,

Сегодня я хозяин им:

Плоть и душа, чета господ,

Угрюмых слуг влекут вперед,

Покуда не сгорела страсть

И мысли стелется напасть,

Покуда древней ночи стяг

Не взвился на моих костях.

Перевод А. Белякова

xliv

Быстро и чисто. Из пистолета.

О! Здесь ты, мой мальчик, прав.

Можно покончить с болезнью этой,

Только в могилу ее забрав.

О, ты подумал! Ясно представил

Что с тобой станет в недолгий срок.

Вовремя дуло в висок направил,

Благоразумно нажал курок.

Лучше сразу. Меньше позора.

Сам собой предан. Сам же в ответ

Взял и расчелся с душою, которой

Незачем было рождаться в свет.

Понял, что будущее — не за горами.

В нем — лишь болото, трясина, страх.

Выбрал стать прахом. Ты прав! Между нами,

Многие вещи — хуже, чем прах.

Душа-недоносок — всегда проклятье.

Каждый калека плодит калек.

Стоит ли жить, растлевая братьев?

Мальчик, ты умер как человек.

С жалостью ль, с завистью или с весельем

Мимо проходят свой и чужой.

Чистое празднуешь ты новоселье,

Необесчещен, вернулся домой.

Смерть всех утешит и успокоит.

Мальчик-мужчина, я знаю одно:

Этот венок мой немногого стоит,

Только увять ему — не суждено.

Перевод А. Кокотова

xliv

Пуля в лоб — легко, не спорю;

Смел ты, парень, — нечем крыть:

Не нашел леченья хвори —

И решил ее зарыть.

Ты обдумал это дело

И избрал дорогу в гроб,

Мудрым рано стал — и смело

Пистолет себе же в лоб…

Лучше рано, чем позднее,

Без мучений и стыда…

Вот бы трусу и злодею

Не рождаться никогда!

«Ждет нужда меня», — со страхом

Ты подумал в ранний час;

Хоть пошли доходы прахом,

Прах — не худшее для нас…

Всем погибель и утрату

Души падшие несут.

Мог сгубить ты душу брату —

Значит, верен был твой суд!

Тот грустя придет к могиле,

Этот — в зависти немой…

Ну а те, кто не грешили,

Пусть уходят прочь — домой.

Мирно спи на этом ложе!

Вот венок, что мной сплетен:

Дар не тот, что всех дороже,

Но прими — не вянет он.

Перевод С. Шоргина

xlviii

Уймись, душа, уймись, сними доспех картонный.

Тебе ли изменить божественный уклад?

С чего решила ты, что час глухой и сонный

Для нас с тобою был счастливее стократ?

О том, что мир жесток, а люди нечестивы,

Не знал я, задремав вдали от бурь и бед.

О том, что брата брат убьет из-за поживы,

Не ведал я, пока не родился на свет.

Теперь с неправдой я знаком не понаслышке.

Терзаясь: «Почему?», гляжу на мир земной

И радуюсь любой короткой передышке.

Уймись, душа, — добро не вечно под луной.

Божественный уклад неправеден от веку.

Рассудок никогда не хочет сердцу внять.

Предательство и страх привычны человеку.

Когда же я смогу смежить глаза опять?

Перевод М. Калинина

xlviii

Уймись, душа, уймись. Твоим оружьем хрупким

Глухонемой стены вовек не прошибешь.

Она тебя сильней. Что, если ты, голубка,

Немного стойкости у мысли позаймешь?

Подумай: прежде, там, в бездонности колодца

Ты вечность проспала, не зная ничего

О злобе человечьей. Что ж тебе неймется

В короткие часы сознанья твоего?

Теперь — с чего бы вдруг? — шатаюсь я по свету

И ясный воздух пью и радуюсь ему.

Уймись душа, уймись. Недолго длится это,

Перетерпи чуть-чуть и прянь обратно в тьму.

Болеет целый мир со времени Творенья,

Все чувства ни к чему. Испытаны давно

Страх, ужас, ненависть, презренье, возмущенье.

Зачем поднялся я? Когда вернусь на дно?

Перевод А. Кокотова

lii

Настоящий влюбленный

Он свистом звал ее в ночи,

Где клятвы всех сильней,

Очей влюбленные лучи

Таил в тени ветвей.

«Меня ты скоро меж людьми

Не сыщешь на Земле, —

Покрепче друга обними,

Пока восток во мгле.

Я буду в дальней стороне

И все-таки с тобой —

Ты первой и последней мне

Дарована судьбой».

Она пришла, отринув страх.

Сердца слились в одно.

Хоть ясно было в небесах,

В тени — еще темно.

«О милый, я дышу любя,

Но где же твой ответ?

Ты замер, будто у тебя

И вовсе сердца нет».

«О милая, сердечных сил

Хватало мне в пути,

Но я часы остановил —

Их вновь не завести».

«Что это падает, мой друг,

Подобьем влажных бус?

На языке откуда вдруг

Соленый моря вкус?»

«О, вероятно, этот нож

Всему виной — я сам

Им перерезал горло. Что ж,

Пора расстаться нам».

Немая ночь была чиста,

В ветвях терялся свет,