Избранные стихотворения - [10]

Когда влюбленная чета

Свершала свой обет.

Перевод А. Белякова

liv

Легло на сердце горе

При мысли о друзьях —

Цветущих, точно зори,

Девчонках и парнях.

У речек полноводных

Зарыли тех ребят;

В ночных полях холодных

Девчонки вечно спят.

Перевод В. Вотрина

lvi

День битвы

Вот рожок меня зовет

Нехотя идти вперед.

Пушки весело поют:

«Убеги иль сгибни тут!»

Значит, если я сбегу,

Много лет я жить смогу.

Побегу я во всю прыть —

Кто же хочет мертвым быть?

Но ведь кто сбежал, и тот

Всё ж когда-нибудь умрет.

Трус же будет погребен

Не под плач и не под стон.

Хоть опасен лучший шаг,

Предпочти его, смельчак:

Дай отпор и твердо стой —

И погибни как герой.

Перевод Г. Бена

lviii

В последний раз я в Ладлоу

Под бледною луной

С двумя друзьями вместе

Шагал к себе домой.

Но Нед теперь в остроге,

А Дик в земле сырой:

Один иду я в Ладлоу

Под бледною луной.

Перевод Г. Бена

lix

Остров Портленд

От Франции гладь звездных вод

До Англии легла;

В ночи тюремная встает

Портлендская скала.

Там, навсегда со свету сжит,

Свободу позабыл,

Вдали от родичей лежит

Тот, что мне другом был.

Пусть с миром навсегда уснет,

И видит сладкий сон,

И от былых дневных невзгод

В ночи спасется он.

Перевод В. Вотрина

lx

Мерцают за окном огни

И ни души вокруг.

На плечи куртку натяни —

Пора в дорогу, друг.

Забудь про всякий страх, когда

Пойдешь из дому прочь.

В пути за долгие года

Ты встретишь только ночь.

Перевод М. Калинина

lx

Померкший свет сгустился в мрак,

Огни горят чуть-чуть.

Так поднимись, возьми рюкзак,

Оставь друзей — и в путь!

Не бойся ничего: свой страх

Ты сможешь превозмочь.

Сейчас на всех твоих путях —

Одна лишь только ночь.

Перевод Г. Бена

lx

И ложные тоже погасли огни.

Стек на пол весь воск со свеч.

Иди. И спину свою разогни —

Мешок не оттянет плеч.

Не бойся. Чего там! Гляди не гляди,

Кругом беспросветный мрак.

Теперь на всем пути впереди

Всегда уже будет так.

Перевод А. Кокотова

lxii

«Теренций, это сущий вздор:

Ты в трапезе отменно скор;

Твое уменье пиво пить

Способно Вакха восхитить,

Стихи же, Господи прости,

До колик могут довести.

Корова старая мертва —

Покойся с миром, голова:

Сегодня нам вкушать, скорбя,

Мотив, что истребил тебя.

Поэту можно без затей

Замучить рифмами друзей,

Не вняв моленью их сердец:

Сыграй нам танец, наконец».

Ты тоже танцевать бы мог,

Свирель живее всяких строк.

Зачем садами хмель рожден,

На Тренте Бартон возведен?

Творцы ликеров там и тут

В искусстве Музу превзойдут,

Сильнее пенный солод их,

Чем Мильтона чеканный стих.

Эль — вот спасенье для парней,

С годами думы всё больней:

Взгляд в кубок оловянный кинь,

Реальность грубую отринь.

Ведь честность хороша в былом,

А злу не стать последним злом.

Я в Ладлоу намедни был,

На шумной ярмарке забыл

Свой галстук и пошел ко дну,

Пивную поглотив волну:

Мир расцветился без труда,

Я стал парнишка хоть куда,

На лоне грязевых зеркал

Я счастлив был, покуда спал.

Под сводом утренних небес

Мой дивный сон, увы, исчез:

Я был собой, мир был дырой,

Одежда — грязной и сырой,

Лишь сызнова начать игру

Мне оставалось поутру.

Покуда мир, что создал Бог,

Не более хорош, чем плох,

Покуда солнце и луна

Дарят несчастьями сполна,

Я жить хотел бы по уму,

Всегда готовый ко всему.

Пускай товар, ценимый мной,

Не столь игрист, как эль земной,

Из древа рода своего

Я для тебя извлек его.

Сей горький вкус узнай сейчас,

Чтоб не сломиться в горький час,

Умом и сердцем в злые дни

Ты мне окажешься сродни.

В угоду бедам и годам

Я дружбы нашей не предам.

Царь на Востоке был: цари

Там пировали до зари,

От сотни блюд часы подряд

Подспудно получая яд.

Царь начал собирать с нуля

Все яды, что родит земля.

Он с малых доз сполна познал

Ее убойный арсенал

И улыбался, с виду прост,

Заздравный подымая тост.

Приправив мясо мышьяком,

Следила чернь за ним тайком,

Стрихнином напитав вино,

Глаза поднять боялась, но,

Вся с лицами белей рубах,

Вкушала ядовитый страх. —

Нам летописи подтвердят,

Что умер старым Митридат.

Перевод А. Белякова

lxiii

Я над цветами спину гнул,

Чтоб в городе продать их.

Никто на них и не взглянул —

Не шли, наверно, к платью.

И я развеял семена их.

Пускай парнишка милый

Сорвет цветок, не вспоминая

Лежащего в могиле.

Хоть трудно выжить семенам —

Их губят птицы, зной, —

То тут зажжется вдруг, то там

Звезда во тьме ночной.

Пусть невезучим, как и я,

Даст каждою весной

Немного радости земля,

Покинутая мной.

Перевод А. Кокотова

Последние стихи (1923)

/Уже не ступим в лес,

Там лавров больше нет.

О, легких листьев тень!

Для Муз покров исчез…

А год стянулся в день,

Вечерний гаснет свет:

Да, лавров больше нет,

И мы не ступим в лес.

О, путь исчез, исчез

Под вековую сень,

В лес древний, до небес:

Блеск лавров там исчез…/

Перевод С. Шоргина

(по мотивам Теодора де Банвилля)

i

Запад

Неизбывна боль внутри.

— Друг, на запад не смотри!

Солнцу смерть уже видна

Дня, допитого до дна.

Фронта линия ясна:

Одинокая сосна,

Где застыли на краю

Облака в немом строю.

Хмуры братья и мужья,

Хмуры женщин сыновья

С думой вечною о том,

Где их родина и дом.

Мир широк, и в мире есть

И бесчестие, и честь.

В нем за тридевять земель

Есть компания и эль.

Но на запад молча сам

Я гляжу по вечерам,

И мой друг на сходе дня

Молча бродит вкруг меня.

Друг, на запад не гляди:

Сердце вырвешь из груди.

Не носи свою мечту

За предельную черту.

Там, где в чуждую страну

Нас призвали на войну,