Избранные стихотворения - [11]

Там за удочкой сейчас

Кто-то замер вместо нас.

Не вводи души в обман,

Не гони ее в туман,

Не оставь своих одежд

У несбывшихся надежд.

На реке, зовущей нас

Каждый день и каждый час

Нами нынче ни одна

Не разбужена волна.

Пусть обширен белый свет,

О возврате речи нет.

Где ты есть, и дальше будь,

О земле родной — забудь.

Попадание и взрыв, —

Вечен станет наш призыв.

Жив — судьбу благодари,

Но на запад — не смотри!

Перевод Е. Фельдмана

iii

Ее исчезли чары,

Страх перед ней пропал,

Засохли яды в жилах,

В руке врага — кинжал.

И королева мрака

Воскликнула, скорбя:

«О юный мой убийца,

Ждет завтра смерть тебя!»

О королева мрака!

Наверно, ты не лжешь.

Пускай умру я завтра,

Но нынче ты умрешь.

Перевод Г. Бена

v

Гренадер

Я королевой призван был.

Капрал твердил с побудки:

«Солдат получку заслужил

В тринадцать пенсов в сутки».

За эти деньги в должный срок

Снял штатское с себя я

И дошагал туда, где лег,

И больше не шагаю.

Во рту — сухмень, в глазу — слеза,

В затылке — грохот жуткий:

Вполне я расплатился за

Тринадцать пенсов в сутки.

Меж королевою и мной

Закончены все счеты,

А завтра снова встанет в строй

Пополненная рота.

И за сегодня, знать, скостят

Мне плату не на шутку:

В гробу не стоит ведь солдат

Тринадцать пенсов в сутки.

Перевод Г. Бена

vi

Улан

Из дома ушел я в уланы

(Кто с храбрым не ляжет в кровать?),

Из дома ушел я в уланы —

В могилу верхом гарцевать.

Приказано: без промедленья

Взять с бою чужую страну.

Я с храбрыми был в наступленьи

И с ними навеки засну.

Они по себе научали

Как следует бой принимать

И гибель достойно встречали

(Кто с храбрым не ляжет в кровать?).

Так вот вам ответ, без обмана:

Из дома уйду я в уланы

(Кто с храбрым не ляжет в кровать?).

Я с храбрыми лягу под плиты

На глиняные топчаны.

И, завоеваньями сыты,

Придут эскадроны с войны.

И ветер взъерошит султаны,

Девчонки начнут ворковать,

Торжественным зрелищем пьяны:

«Кто с храбрым не ляжет в кровать?»

Так вот вам ответ, без обмана:

Из дома уйду я в уланы

(Кто с храбрым не ляжет в кровать?).

Перевод В. Резвого

vii

Вновь музыка слышна

В тиши долин зеленых,

Тревожит холмы она

И слух влюбленных.

Минуя лес и луг,

Минуя жизнь — куда-то.

Под флейту и мерный стук

Идут солдаты.

Дана солдату власть

В день мрачный иль погожий

Сердца служанок красть,

Мужские — тоже.

Заслышав шаг солдат,

И парень, и зазноба,

Под кустиком лежа, в лад

Вздыхают оба.

И — смерть вздохнет в ответ.

Преграды вдруг не стало:

В безмолвье, солдатам вслед,

Прогрохотала…

Перевод И. Поляковой-Севостьяновой

viii

В дом с войны ведет дорога.

После воинских трудов

Посиди в тиши немного,

Покоритель городов.

«Здравствуй, друг!» — кругом несется,

Мир настал, конец войне.

На лугу твой конь пасется,

Вон уздечка — на стене.

Отдыхай, солдат, по праву!

И раскисшая земля,

И сражения во славу

Кайзера и короля —

Всё прошло, и ждет награда.

Конь, пасись! Ржавей, узда!

Сядь, солдат! Тебе здесь рады.

Приходи сюда всегда.

Перевод И. Поляковой-Севостьяновой

ix

Каштан роняет факелы, кружится

Боярышника цвет — поди поймай!

В плену дождя — домов слепые лица.

Дай кружку, милый! Умирает Май.

Весна продлила оскуденье наше,

Богатый собран урожай невзгод.

Грядущий май, наверно, будет краше,

Но с ним придет наш двадцать пятый год!

Уж верно, мы не первыми в таверну

Ретировались, буре за стеной

Отдав мечты и проклиная скверну,

Которой создан грубый мир земной.

Несправедливость властвует судьбою:

Сродненным душам воздаянья нет.

Веселье позади, и нам с тобою

Нести до гроба убиенный свет.

Несправедливость… Дай же кружку, милый!

В подлунном мире мы — не короли.

Удел людской — вот наш удел унылый:

Хотим Луну, а ляжем в прах Земли.

Сегодня туча к нам явилась в гости —

Ей завтра быть вдали от этих мест,

Иная плоть сожмет иные кости,

Иную грудь уныние изъест.

Нам вечность дарит беды непреложно,

Наш гордый прах — ее прямая цель,

Но эту ношу выдержать возможно.

Подставь плечо под небо. Пей свой эль.

Перевод А. Белякова

ix

Каштан бросает факел; рвут ветра

С боярышника за цветком цветок;

В незрячих окнах — ливень до утра.

Дай кружку, милый; маю вышел срок.

Прожитых весен убывает счет —

Стал на одну скуднее наш запас;

Погожим май вернется через год,

Но… двадцать пятый год пойдет для нас.

Нет, мы не первые в тавернах пьем.

Пока всё то, чем дорожат сердца

Швыряет в бездну буря, — и клянем

Мир и тупую злость его творца.

Таков небесный произвол — отнять

У обреченных душ всё, что ни есть

Ътрадного, пока, глупцам под стать,

Бредем к могиле, для чего — Бог весть.

Пусть произвол; дай кружку, милый друг, —

Мы не царями родились на свет,

Удел наш — тот же, что у всех вокруг:

О чуде молим, но ответа — нет.

Сегодня в небе нависает мрак,

А завтра туча минет стороной;

Плоть облечет уже не наш костяк,

И мыкаться душе — в груди иной.

Терзать охваченный гордыней прах —

Бессрочной вечности слепая цель;

То внове ль нам? — снесем и боль, и страх.

Взвали на плечи мир — и пей свой эль.

Перевод Дж. Катара

xi

Лишь рассвело — забот не счесть:

Встань, вымойся, костюм надень…

Я должен думать, пить и есть,

Работать (для чего — Бог весть),

И так вот — каждый день.

Всё как обычно — чист, одет…

Но отдохнуть бы мне сейчас.

Терзает боль — сильнее нет.

Что должен — делал много лет…

И сделаю не раз.

Перевод И. Поляковой-Севостьяновой

xi

На небе солнце золотится,

Оно встает, и я встаю: