Избранные произведения. Т. I - [5]

Синей ночи. И детским весельем

Разливался флейтовый звук.

Этот воздух, поющий тонко!

Сыплют бубны грохот и звон.

Так приветствовали ребенка.

Нынче ночью родился он.

И какой-то скуластый, бойкий,

Гуттаперчевый акробат

Щелкал пальцами, делал стойки,

На земле расстелив халат.

1944

ТАШКЕНТСКИЙ ДВОРИК

В цветы заползают тяжелые пчелы.

Как перышко, тополь ушел в высоту.

Какой-нибудь прутик, корзиночно-голый,

Торчит, чуть заметный, а тоже в цвету.

И маки на плоских на глиняных крышах

Цветут, будто нету им места милей,

И смотрят, смеясь, из-под ног у мальчишек,

Как по небу реет и мечется змей.

1944

«Мне до́роги асфальты матовые…»

Мне до́роги асфальты матовые

И неба злая белизна,

Когда Москву до слез прохватывает

Стекающая с крыш весна.

Еще чуть брезжит вышина,

И чужды ей аэростаты.

А в жизни все еще война,

И рядом с ней идет весна,

И обе молча, как солдаты.

И все еще не дни, но даты,

Затишье, но не тишина.

1944

«Мальчишки, выскочив из школ…»

Мальчишки, выскочив из школ,

Звенят и скачут, как капели.

И каждый, сам себе щегол,

Свои высвистывает трели.

И в птичьем гаме детворы

За лодочками из коры

Весна плывет по всем ручьям,

Во все леса, во все дворы,

И раскричавшимся грачам

Открылись рыхлые миры —

Из снега вылезшие грядки,

Земли чернеющие складки,

Где им готовятся пиры.

1944

«Круговая порука берез…»

Круговая порука берез,

И пронзительный отблеск небес,

И нависший под тяжестью гнезд

Лиловатый, отчетливый лес.

1944

«Переливаются и розовеют полосы…»

Переливаются и розовеют полосы

Снегов играющих. Настала их пора.

И словно ото всех деревьев по лесу

Отскакивает эхо топора.

1945

ПОДМОСКОВЬЕ

Здесь начинается Москва

С оврагов и грачей,

С кудрявой ивы у мостка,

С приезжих москвичей,

С антенн, церквушек, облаков,

Горчичной желтизны,

Грохочущих грузовиков

И сельской тишины.

1945

«О этот день, до полуночи утренний!..»

О этот день, до полуночи утренний!

Вышли на улицы всею Москвой.

Можно ли было еще целомудренней

По-деревенски встречать торжество!

9 мая 1945

ДОЖДЬ С УТРА

Когда леса еще таят

Оцепененье ночи,

Березы тучею стоят,

Лиловые от почек.

И облака белее дня,

И чисты ветра струи,

И зеленеют зеленя

Сквозь дымку дождевую.

1945

МАРТ

Опять сугробы выросли на крышах,

И облака спускаются все ниже,

И снегом вновь облеплены холмы,

И вышли дети пробежать на лыжах

В последний день зимы.

Я на крыльце, где мокрые ступени,

Оттаивая, сохнут. Здесь весна.

И горизонт чернеет в отдаленье,

Чуть дышащим снежком прикрытые поленья

И чуткая, живая тишина.

1945

ВОСЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ

Мне хочется тревоги и труда,

Чтоб дни мои недаром проходили,

Чтоб мужество стремлений и усилий

Меня не покидало никогда,

Чтоб стали настоящие преграды

Передо мною, на моем пути,

Чтоб мелкие обиды и досады

Окрепнувшей душой перерасти,

И чтоб не растворялся день любой

В бессильном, смутном сне воспоминанья,

Чтоб был он полон света и сознанья,

Куда-то вел и что-то нес с собой,

Чтоб жизнь моя, и мысль моя, и слово

Упрямо и уверенно росли,

Чтоб стать частицей разума людского,

Творящего историю Земли.

1946

«На два дня расставшийся с Москвою…»

На два дня расставшийся с Москвою,

Я иду по улице своей,

По булыжной, устланной листвою

Низеньких калужских тополей.

Слишком ненадолго отпуская,

Ждет меня ревнивая Москва.

Помогу отцу пилить дрова

И воды для мамы натаскаю.

1946

КУРГАН

В стекле точнейшем нивелира

Курган повис верхушкой вниз.

И, землекопы-ювелиры,

Мы за раскопки принялись.

Удерживая нетерпенье,

Смутив вещей подземный сон,

Пласты считая, как ступени,

Сошли, как в погреб, в глубь времен.

Браслеты. Кольца. Нож железный.

Гранат, янтарь и сердолик.

И женский образ бестелесный

Из праха темного возник.

Не к нам, потомкам, снарядили

Ее в былые времена.

С дарами, что лежат в могиле,

К покойным предкам шла она.

Не к нам… Но радужные блики

Для нас играют в серебре,

Рассвет алеет в сердолике,

Закат желтеет в янтаре.

«Зачем вы из могилы тесной,

Из тьмы родимой старины

В ваш мир, чужой и неизвестный,

Меня позвали, колдуны?»

1947

«Я зашел в магазин граммофонных пластинок…»

Я зашел в магазин граммофонных пластинок,

И возникли в бороздках под острой иглой

Отголоски забытых давно вечеринок,

Блестки радости, всплески печали былой.

Юность, юность! Ты вечно с собой в поединке

И свои беспрестанно меняешь пластинки.

Устарели напевы, забыты слова,

А всего-то прошло, может, год, может, два!

1947, 1991

В СТУДЕНЧЕСКОМ ГОРОДКЕ

1

Я тебя на кухне встретил

В голубом сиянье газа,

Был твой облик чист и светел,

Я тобой пленился сразу,

И на танцах в час веселый

Ты казалась мне крылатой.

И гремела радиола:

«Помирать нам рановато!»

О, как сердце было радо!

Как сияло все в природе!

Только нам таких не надо,

Кто на лекции не ходит!

2

То было раннею весной,

То в дни ремонта было,

В тени лесов передо мной

Ты очи опустила.

«Люблю, люблю», — шепнула ты,

И вдруг мышонок юркий

Шмыгнул. И рухнул с высоты

Обломок штукатурки.

И тихо капала вода

На милое созданье…

Нет, не забуду никогда

Я этот миг свиданья.

3

В студенческой столовой

Ввели обычай новый:

Пластинки запустили,

Чтоб люди не грустили

Над рыжими подливками,

Над чайными опивками.

Салат под майонезом

Озвучен полонезом,

А венский вальс весенний —

Приправа для пельменей.

Под бодрый марш-фокстрот

Мы пили свой компот.

А вечером в танцзале

Пластинки вновь звучали,

Но в звуках полонеза