Избранные произведения. Т. I - [6]

Был привкус майонеза,

Но клавиши и струны

Рефлекс будили слюнный.

Под бодрый марш-фокстрот

Хотелось пить компот.

4

Подумайте, друзья, как я богат.

В кармане у меня билет во МХАТ.

А на билет в трамвай финансов нет.

Шагай, поэт!

1948

ТОТ БЕРЕГ

Бывало, приутихнет говор

И чуть начнут темнеть сады,

Пахнёт знакомым рыболову

Вечерним запахом воды,

И, предвещая тихий вечер,

Окутает закатный зной

Тот край, который в просторечье

Звался заречной стороной.

Мою судьбу приоткрывая,

Зовя в пески, в снега, в тайгу,

Чернела вышка буровая

На том заречном берегу,

Манила в даль меня, мальчишку,

И странно было мне чуть-чуть,

Что в небо поднимают вышку,

Чтоб глубже в землю заглянуть.

Тот берег. Он манящ и дорог,

Хоть до него рукой подать,

Как страны дальние, которых

За горизонтом не видать.

1947, 1968

ВАЛДАЙ

Мох и сосны озерной страны.

Колокольчиком звон родника.

И лежат у дорог валуны —

Рюкзаки со спины ледника.

Укрывает озерный нанос

Обиталища древних племен

И в листве облетевших берез

Утопает обрывистый склон.

А березы струятся, шумят,

То рядами, то стайкой стоят.

Да и речку, текущую тут,

Березайкою люди зовут.

Где, скажите, ключами со дна

Открываются Днепр и Двина?

Где тут Волга и прочая влага,

Знаменитая с первого шага?

Трем морям шлет поклон этот край —

Наш глубинный, старинный Валдай.

1948, 1968

«Сентябрьских дней промчалась паутина…»

Сентябрьских дней промчалась паутина,

Но ясен небосклон.

И там, где остановится машина,

Валдайских речек звон.

Дом на подклети, банька, огороды.

Русь Новгородская свободна и строга.

Как по линеечке канал бежит в луга.

Укрылись в ожиданье непогоды

Под крышами стога.

А дальше — самый первый поезд дачный,

И первые на окнах кружева

(В них Суздальская Русь еще жива),

И, как чертог, украшен верх чердачный,

И — стрелка с надписью «Москва».

1948

ПЕРВЫЕ РИСУНКИ

На дикий мир дышали непогодой

Огромные пространства ледника.

Совсем иными были и природа

И человек в те давние века.

Он мог перенимать повадки птичьи.

Гонясь за зверем, зверя брал в пример.

И лихо танцевал в его обличье

Перед кострами у своих пещер.

Он по ночам не мог уснуть в пещере,

Припоминая труд и подвиг свой,

И на рисунках оживали звери,

Добыча вожделенная его.

Глаз мамонта испуганно косится.

Летит олень, погоней окрылен.

Упал и, умирая, шевелится,

И кровь глотает раненый бизон,

И на стене металось, мчалось снова

Могучее косматое зверье…

И он привстал и дрогнул весь, готовый

Рвануться в бой, метнув свое копье.

1948

СИНЕЕ ОЗЕРО

Я видел озеро в пустыне,

В песках, у каменной гряды.

Я не забуду темно-синий

Кристалл таинственной воды,

Кристалл в оправе изумрудной

Кустов прибрежных. А над ним

Кощеем чахнет мир безлюдный,

Дивясь сокровищам своим.

1949

ТРИУМФАТОР

«Без человека техника мертва!» —

Сказал шофер. Мы спрыгнули с машины.

Наш грузовик в песках забуксовал,

И не могли столкнуть его мужчины.

Но девушки на помощь нам пришли,

Колючие кусты ломали смело,

Охапками бросали в колеи.

И вся в цветах, дорога запестрела,

И, подминая розовый джингиль,

Давя цветы, могучими рывками,

Как триумфатор, шел автомобиль.

А был он движим нашими руками.

1949

«Девушка к нам подбежала одна…»

Девушка к нам подбежала одна.

— Все ли вернулись? — спросила она.

— Все! Успокойся! — И радостный смех.

Ей-то ведь нужен один изо всех.

1949

НЕСКОЛЬКО СТРОЧЕК О ВЕЧНОЙ ЛЮБВИ

Любовь до гробовой доски.

Что может быть красивей?

Но как не помереть с тоски,

Лишь доску видя в перспективе?

1949

СОНЕТ В БОЛЬНИЦУ

Когда тебя разрежут и зашьют,

Ты сразу станешь совершенней всех

И будешь жить не так, как все живут,

Без всяких опасений и помех.

И будешь ты чудесной без причуд,

Чистосердечны и печаль и смех,

Тебя не испугает долгий труд,

И голову не закружит успех.

И радостно пойдешь ты по земле,

И для меня ты будешь всех милей,

Изменчива, как нежная весна,

То пасмурна ты будешь, то ясна,

То вдумчива, то детски весела.

Да, будешь ты такою… как была!

1949

СОПРИЧАСТИЕ

Когда б я верил в Бога, я б молил

Всевышнего, что дремлет на престоле,

Чтоб он продрал глаза, чтоб исцелил

Тебя, мой друг, чтоб охранил от боли,

Когда б я диким австралийцем был,

Я б выступил в иной, активной роли.

Я сам бы лег на стол и так вопил,

И этим был твоей причастен доле.

Но магия не действенней пилюль.

Мы верим не богам, а медицине.

А в том, чему нас учит Леви-Брюль,

Матерьялизма нету и в помине.

Мышление людей палеолита

Не до конца наукою раскрыто.

1949

ЛЮБОВЬ К МУЗЫКЕ

Все помнят о тебе. И каждый день

На их вопросы отвечаю вновь я.

Ведь я теперь ходячий бюллетень

О состоянье твоего здоровья.

Я стал твоей сиделкой, столько дней

Деля с тобой тревоги и заботы,

И мы вдвоем. И ты играешь мне,

А я переворачиваю ноты.

Ценю твое усердье и талант

И технику считаю безупречной.

Ты — самый мой любимый музыкант.

Тебя готов я слушать бесконечно.

Сыграешь гамму, тоже похвалю,

Вот до чего я музыку люблю!

1949

ПИСЬМО ИЗ ЭКСПЕДИЦИИ

Хозяин наш мастеровит, но груб.

Он топором коляску сделал сыну,

А у жены клещами вырвал зуб

И в след от зуба налил керосину.

Вчера машину попросил у нас,

А с ней меня — продать мешок пшеницы.

И узнавал я в предрассветный час

По запаху акации станицы.

Приехал первым. Продал кое-как.

Не торговался. Первому. И что же?

Пшеницы столько навезли в мешках, —

Представь себе. Я продал всех дороже.

Хозяин счастлив: «Хлопец-то! Хорош!»