Избранные произведения. Т. I - [4]

Шрифт
Интервал
Трезвый и ясный взор.
Пошлостью благоухает
Задушевнейший разговор.
Детским этюдом в четыре руки
Показалось мне все, что было.
Может быть, лучше, что мы далеки,
И разлука вовремя наступила.
1943

«Жизнь моя лежит еще вчерне…»

Жизнь моя лежит еще вчерне.
Может быть, и все ее тревоги
Только для того, чтобы верней
Их, созрев, оставить у дороги.
1943

«Ей дали порядковый номер. Сполна…»

Ей дали порядковый номер. Сполна,
По титулам называя,
Парадно ее именуют — Война
Вторая, Отечественная, Мировая,
И люди словно привыкли к ней,
Томясь повседневной бедой и славой,
Как ожиданием (столько дней!)
В вокзальной сумятице и суетне
Задержавшегося состава.
1943

РОКОВАЯ ЧАША

Война! Секирой над головою
Ее внезапная прямота.
Весть о ней чашею круговою
Переходила из уст в уста.
И все мы пригубили, все мы выпили
Из чаши грозившей каждому гибели.
И каждый, кто ждал ее поздно иль рано,
В то утро был ею застигнут врасплох.
И каждый по-своему, все были пьяны,
Все дико; и крик, и молчанье, и вздох.
И если иные с сухими глазами
Молчали, предвидя жребий свой,
И если, захлебываясь слезами,
Плакали женщины наперебой,
То мы от убийственного вина
Носились по улицам в шумном веселье,
Самозабвенно кричали «Война!»,
Наслаждаясь тупым металлическим звоном
Слова этого, эхом сырым повторенным,
Пока не пришло похмелье…
1943

КАЛУГА, 1941

1
Навеки из ворот сосновых,
Веселым маршем оглушен,
В ремнях скрипучих, в касках новых
Ушел знакомый гарнизон.
Идут, идут в огонь заката
Бойцы, румяные солдаты.
А мы привыкли их встречать
И вместе праздничные даты
Под их оркестры отмечать.
Идут, молчат, глядят в затылок,
И многим чудится из них,
Что здесь они не только милых,
А всех оставили одних.
Вот так, свернув шинели в скатки,
Они и раньше мимо нас
Шагали в боевом порядке,
Но возвращались каждый раз.
«И-эх, Калуга!» — строй встревожил
Прощальный возглас. И умолк.
А вслед, ликуя, босоножил
Наш глупый, наш ребячий полк.
2
Каждый вечер так было. Заноют, завоют гудки.
Женский голос из рупора твердо и строго
Повторит многократно: «Тревога! Тревога!
                                                                          Тревога!»
Суетливые женщины, стайки детей, старики,
Впопыхах что попало схвативши с собою,
В новых платьях, в парадных костюмах,
                                                                  как будто на бал,
Устремлялись толпою
В подвал…
3
А мы еще вместе. Но рядом разлука,
Которой нельзя миновать.
Отец не спит, ожидая стука.
Слезы глотает мать.
4
Не по-русски, а вроде по-русски.
Необычен распев голосов.
Белоруски они, белоруски.
Из лесов. Из горящих лесов.
Гром войны. Громыханье телеги.
Разбомбленный, расстрелянный шлях.
И на скорую руку ночлеги
В стороне от дороги, в полях.
5
Пейзажа не было. Его смели и смяли
И затоптали… Лишь густая пыль
Да медленное умиранье солнца.
И снова пыль. И люди, люди, люди.
Стада, телеги — все одним потоком
Катилось. Шумы, окрики, слова
Слились в единый гул, роптавший глухо.
И желтые вечерние лучи
Ложились тяжкими последними мазками
На спины уходящих… Тучи пыли
Мгновенно скрыли от сторонних глаз
Позор и горечь шествия… А я,
Встречая уходящих на восток,
Прощался с детством.
1943, 1971

ЗНОЙ

Как расшалившийся узбечонок,
Ветер прыгал и гикал в пыли.
Деревья с надеждою обреченных
Ждали, гадали, но тучи прошли.
И стало глуше и суше, чем прежде.
Солнце пекло, обжигая дома.
Обманувшись в последней своей надежде,
Степь сходила с ума.
1943

ТАШКЕНТСКАЯ ЗИМА

Тяжелые жаркие зданья,
Горячая синева.
Гнилой мишурой увяданья
Посвечивает листва.
Туманом небо оденется,
Дождик собьет листву.
И сразу все переменится
Как бы по волшебству.
На грязном, сером и желтом —
Снежная бахрома.
Гостем, ввалившимся с холода,
В город войдет зима.
На сквере, в снега закованном,
Сквозь хлопья блеснут фонари.
И будет он заколдованным,
Белым всю ночь до зари.
А утро… Ожившему миру оно
Готовит иные сюрпризы.
Сосульками иллюминированы
Сверкающие карнизы.
Обходят ручьи пешеходы.
Гремит капели оркестр.
Четыре времени года —
И все за один присест!
И перемена погоды
Как перемена мест.
1943

ТАШКЕНТСКАЯ ВЕСНА

1
Солнце! И арба в рассвете гулком
Месит грязь, дорогу бороздя.
Солнце! И клочки по закоулкам
От ночной сумятицы дождя.
Мгла рассеивалась, и росли в ней,
Солнцу подставляя синий снег,
Горы — насылательницы ливней,
Горы — прародительницы рек.
2
А весна еще не оперилась
И на дне иссохшего дупла
В листья прошлогодние зарылась,
Из сухих ветвей гнездо свила.
И не подгадать, как яркой ранью
Опустеет теплое дупло.
Вновь — листва, кипенье, щебетанье,
Вспенилось, запело, зацвело.
3
Снова кислой глиною дувалов
Пахнет ветер, пыльный и шальной.
Снова тополевым, небывалым
Мой Ташкент встает передо мной.
Будто лишь деревья, а не люди
В тесных двориках живут.
Против шерсти гладя, ветер будит
Заспанную, смятую листву.
А навстречу буйному рассвету
Тополя, сомкнувшие ряды,
Все передают, как эстафету,
Дворики, арыки и сады.
1944

ВЕСЕННИЙ ЛИВЕНЬ

Поют сады
На все лады,
Хоть полон рот воды.
1944

ВЕСНА В СТАРОМ ГОРОДЕ

Тупики замыкаются слепо,
Где нависли слепые дома,
Глинобитная сбитая крепость,
Замурованной Азии слепок…
На задворках стоит полутьма.
Ветер ветви чинары колышет.
И зеленые плоские крыши,
Как ступеньки, сбегают с холма.
День рождался вместе с апрелем,
Утро стряхивало испуг
Продолжить чтение
Еще от автора Валентин Дмитриевич Берестов
Наказание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Светлые силы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Веселое лето

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Катя в Игрушечном городе

В шкафу, на самой верхней полке, за стеклом, жила маленькая игрушечная девочка. Она мечтала оказаться внизу, в игрушечном городе. И, наконец, мечта сбылась.

Государыня пустыня

О работе молодых советских ученых, археологов и географов, о приключениях в пустыне, о научных открытиях, о романтике освоения после тысячелетнего перерыва плодородных земель Древнего орошения Хорезма, об особенностях человеческих взаимоотношений в «замкнутых коллективах» пишет Валентин Берестов.Книгу составят новые лирические и юмористические рассказы, посвященные самым ярким впечатлениям многолетней работы автора в пустынях и оазисах Средней Азии, острым или забавным эпизодам из экспедиционной жизни, а также повести «Приключений не будет», «Меч в золотых ножнах» и «Каменные зерна», уже издававшиеся «Молодой гвардией».

Воспоминания о Корнее Чуковском

Воспоминания, представленные в сборнике, воссоздают в своей совокупности живой и правдивый портрет К. И. Чуковского. Написаны они в разном ключе — рядом с развернутыми психологическими этюдами, основанными на многолетних наблюдениях (К. Лозовская, М. Чуковская, Н. Ильина), небольшие сюжетные новеллы (Л. Пантелеев, Ольга Берггольц, А. Раскин, Е. Полонская), рядом со стихотворными посвящениями С. Маршака и Евг. Евтушенко и поэтическим образом, созданным в очерке А. Вознесенского, строгие описания деловых встреч и совместной работы в области литературоведения, лингвистики, переводов, а также на радио.Детский писатель, литературовед и критик, журналист, переводчик и исследователь языка — все эти стороны многообразной деятельности К. И. Чуковского представлены в воспоминаниях современников.

Рекомендуем почитать
Не ум.ru

Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!

О всех, забывших радость свою

Это роман о потерянных людях — потерянных в своей нерешительности, запутавшихся в любви, в обстановке, в этой стране, где жизнь всё ещё вертится вокруг мёртвого завода.

Если бы

Самое начало 90-х. Случайное знакомство на молодежной вечеринке оказывается встречей тех самых половинок. На страницах книги рассказывается о жизни героев на протяжении более двадцати лет. Книга о настоящей любви, верности и дружбе. Герои переживают счастливые моменты, огорчения, горе и радость. Все, как в реальной жизни…

Начало всего

Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.

Отступник

Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.

Войной опалённая память

Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.