Избранные произведения писателей Дальнего Востока - [41]

Уже в ноябре Сихайский комитет партии созвал совещание, на котором были подведены итоги боев в тылу врага. Несколько позднее здесь же состоялось чествование отличившихся в боях. Все участники совещания единогласно назвали героями меня и товарища Яна. Сам начальник политотдела Чжан преподнес нам цветы и предложил выступить.

Я вышел на трибуну и сказал:

— Вы ошибаетесь, товарищи. Не мы герои, а семья Маленького Чэня.

— Кто они такие? — спросили у меня.

— Они настоящие герои! — громко повторил я. И от начала до конца поведал им ту самую историю, которую сегодня рассказал вам.

 

Шанхай

31 октября 1954 г.

Чэнь Сянхэ

Писатель и ученый-литературовед Чэнь Сянхэ приобрел в Китае по-настоящему широкую известность лишь в начале 60-х годов, хотя его литературная и общественная деятельность началась четырьмя десятилетиями раньше. В 1923 году он, будучи еще студентом Шанхайского университета «Фудань», принял участие в организации литературного общества «Молодая трава». Несколько позднее, уже начав свою преподавательскую карьеру, он выступает одним из основателей объединения «Потонувший колокол» (существовало с 1926 по 1934 г.). В этот период выходят его сборники рассказов и повестей «Неспокойная душа», «Поворот», «Холостяк», пьеса «Опавшие цветы» и другие произведения. Отмеченные гуманистическим сочувствием к судьбе «маленького человека» и неприятием социальной несправедливости, они были несколько камерными по звучанию. Новый этап в жизни и творчестве Чэнь Сянхэ начался в годы войны с японскими агрессорами. Он участвует в работе Всекитайской ассоциации деятелей литературы и искусства по отпору врагу, вступает в ряды компартии, подвергается преследованиям со стороны гоминьдановских властей. После 1949 года Чэнь Сянхэ из родной провинции Сычуань переезжает в Пекин. Являясь сотрудником Института литературы Академии наук КНР, он много сил отдает редактированию раздела «Литературное наследие» в центральной газете «Гуаньминь жибао», пользовавшегося заслуженным авторитетом в кругах исследователей и ценителей китайской классической литературы. Неудивительно, что с прошлым Китая и его культуры связаны и немногочисленные художественные произведения писателя послереволюционного периода. Два из его рассказов — публикуемый ниже «Тао Юаньмин пишет поминальную песнь» (1961) и опубликованная годом позже «Гуанлинская мелодия» — вызвали особенно широкий интерес. Возвышенные и в то же время глубоко человечные образы великого поэта средневековья Тао Юаньмина и литератора III века, мыслителя-протестанта Цзи Кана говорили о силе человеческого духа, не склоняющегося перед обстоятельствами, о том, что время не властно над созданиями гениев. Прошло несколько лет, и организаторы «культурной революции» обвинили автора рассказов ни больше ни меньше как в «подстрекательстве народа к бунту против партии и диктатуры пролетариата», «воспевании правых оппортунистов» и т. п. Не выдержав мучений, Чэнь Сянхэ в 1969 году покончил с собой. Лишь десять лет спустя было объявлено о посмертной реабилитации писателя.

 

В. Сорокин

ТАО ЮАНЬМИН ПИШЕТ «ПОМИНАЛЬНУЮ ПЕСНЬ»

1

В четвертом году правления императора Вэньди из династии Сун[19], избравшего своим девизом «Изначальное благополучие», Тао Юаньмину должно было исполниться шестьдесят три года[20] — возраст почтенный. В последнее время семье его жилось полегче — выдалось подряд три хороших урожая, да и нынешний год обещал быть урожайным. Вдобавок в прошедшем году Янь Яньчжи[21], получив от двора назначение на должность правителя области Шиань и проезжая через Сюньян[22], оставил Тао двадцать тысяч монет. Правда, Тао велел сыновьям разнести эти деньги по винным лавкам близлежащего города, чтобы хозяева в любое время отпускали ему вино. Но ведавший домашним хозяйством младший сын Атун не послушался отца и записал на его имя только половину денег, остальные же истратил на покупку растительного масла, соли и прочих припасов. Это, конечно, не укрылось от Тао Юаньмина. Но он, никогда не помышлявший о богатстве, счел происшедшее мелочью и ничего не сказал.

Чувствовал себя Тао неважно. Уйдя в сорок один год со службы и поселившись в деревне, он, как сказано в династийной хронике, «поддерживал свое существование, трудясь в поле, и оттого занедужил». До шестидесяти лет занимался Тао полевыми работами. Когда же ему пошел седьмой десяток, он отдал сыновьям свою мотыгу и сказал:

— Все, больше не могу. Руки-ноги ослабли, ничего не получается. Работайте теперь без меня!

С тех пор он ни за что не брался. Только утром или вечером, опираясь на палку и читая про себя любимые стихи, выходил в поле — посмотреть, как растут туты и конопля, рис и просо.

В том году осень пришла в Сюньян раньше обычного; уже в восьмом месяце[23] на рассвете и закате гудел ветер, как бы возвещая начало увядания природы. Однажды утром Тао Юаньмин поднялся чуть свет. Всю ночь он проворочался без сна: мешали спать неприятные воспоминания об увиденном накануне в монастыре Восточной рощи, что в горах Лушань. В голову лезли непрошеные мысли. Он отправился в горы побеседовать с буддийским наставником Хуэйюанем, а заодно пожить в обители несколько дней, отогнать от себя беспокойные думы, подышать другим воздухом. Но, едва приблизившись к монастырю, он увидел шумные толпы снующих взад и вперед богомольцев с ароматными палочками в руках.