Избранные комедии - [35]
170 И родом знатен, и к тому ж еще богат,
Так на него надеюсь сына выменять.
Эргасил
Подайте боги! А скажи, пожалуйста,
Ты зван куда обедать?
Гегион
Кажется, что нет. А что?
Эргасил
Да я справляю день рождения:
175 Хочу, чтоб ты к обеду пригласил меня.
Гегион
Сострил недурно. Только не взыщи уже:
Немногим должен будешь ты насытиться.
Эргасил
Немногим? Этого-то блюда у меня
И дома хватит. Впрочем, огласи свои
180 Условья: лучших не найду я, может быть,
Тогда уж мы ударим по рукам с тобой.
Гегион
Боюсь, чтоб по карману не ударил ты.
Ну, приходи, да к сроку.
Эргасил
Хоть сейчас готов.
Гегион
Да ты б хоть зайца изловить попробовал:
185 Ведь мой обед и жесток и колюч, как еж.
Эргасил
Не запугаешь: все равно явлюсь к тебе,
Хотя б на зубы сапоги надеть пришлось.
Гегион
Да, жесткой пищей я кормлюсь.
Эргасил
Терновником?
Гегион
Неприхотливой.
Эргасил
А, должно быть, свиньями.
Гегион
190 Всё овощи.
Эргасил
Желудок, верно, лечишь свой? Прощай!
Гегион
Да не опаздывай.
Эргасил
Еще чего:
(Уходит.)
Гегион
Зайду домой, прикинуть приблизительно,
Велик ли у менялы мой текущий счет.
Еще успею к брату заглянуть потом.
(Уходит.)
Надсмотрщик, Тиндар, Филократ.
Надсмотрщик
(выходя с помощниками из дома)
195 Какую б ни послали боги участь, вы ее должны
Нести безропотно и кротко: ведь судьбы не превозмочь.
Родились вы свободными:
Теперь вам выпало на долю рабства горечь испытать;
Одной покорностью возможно облегчить вам свой удел.
200 Ведь воля господина высший ваш закон.
Пленники тяжко вздыхают.
И без вздохов каждый видит, что пришлось вам тяжело.
В несчастиях спасает бодрость духа нас.
Тиндар
Стыдно нам стоять в оковах.
Надсмотрщик
Пожалел бы господин,
Если б с вас путы снял, тех пустил
205 Без оков, за кого заплатил.
Тиндар
Напрасный страх: всегда блюдем
Мы свой долг; можно нас расковать.
Надсмотрщик
Знаем вас: убежать, верно, захотелось.
Филократ
Убежать? Куда бежать нам?
Надсмотрщик
А в Элиду. Филократ
Недостойно Бегство было б нашей чести.
Надсмотрщик
Отчего ж, не понимаю.
Тиндар
210 Об одном слезно мы просим вас.
Надсмотрщик
Просьба в чем?
Тиндар
Дайте нам меж собой
Слово перемолвить, сами отойдите.
Надсмотрщик
Ладно уж, так и быть.
(Помощникам.)
Станем здесь,
В стороне.
(Оборачивается к пленникам.)
Но таков уговор:
Будьте кратки.
Тиндар
215 Сами это понимаем.
(Филократу.)
Ну, идем.
Надсмотрщик
(помощникам)
Оставьте пленных.
Тиндар
Оба мы всей душой ценим и чувствуем,
Что для нас сделал ты, допустив разговор.
Филократ
Ну, скорей, отойдем вот сюда, в уголок,
220 Чтоб никто наших слов, наших дел не прознал,
Чтобы свой хитрый план в тайне нам сохранить.
Ведь пока скрыто все, польза есть в хитростях,
Коль обман въявь всплывет, худшей нет гибели.
Придумали неплохо мы, — ты господин, я раб твой.
225 Но много осторожности нам надо и умения.
Сберечь ведь от всех глаз такой план не шутка.
Смотри, друг: дремать тут не время; остер будь.
Тиндар
Как скажешь, таков я и буду.
Филократ
Надеюсь.
Тиндар
Ты помнишь: за жизнь за твою дорогую
230 Свою жизнь готов я отдать за бесценок.
Филократ
Не забыл.
Тиндар
Не забудь, и достигнув того, к чему стремился.
Ведь нередко мы видим, что люди такой выказывают нрав:
Пока в нужде, добрее не найти никого; а когда
235 Миновал трудный час, доброты
Нет былой.
Филократ
Ну, теперь слушай, что я скажу.
Хоть отцу своему я б совет тот же дал.
Да тебя я бы мог вправду звать и отцом:
За отцом ты теперь стал второй мне отец.
Тиндар
240 Говори.
Филократ
Уж говорил я — и еще раз повторяю:
Я не господин, а раб твой, так решили мы устроить.
И тебя я умоляю — приказать ведь не могу,
Раз бессмертные послали рабства равный нам удел,
Пожелавши господина дать в товарищи тебе, —
245 Об одном тебя молю я: ради общих наших бед,
Ради ласки, что нашел ты в доме моего отца,
Послужи мне господином, как всегда служил рабом,
Помни, что ты должен помнить, кем ты был и кем ты стал.
Тиндар
Знаю, что оборотился я в тебя, а ты в меня.
Филократ
250 Если так, тогда надежда не потеряна для нас!
Гегион, Филократ, Тиндар.
Гегион
(выходя из дверей, оборачивается)
Я сейчас вернусь, вот только с пленными поговорю.
Где ж они? Ведь не велел я далеко их отпускать.
Филократ
(выходя из-за угла дома)
Позаботиться успел ты, чтоб искать нас не пришлось:
Крепко держат нас оковы, сторожа со всех сторон.
Гегион
255 Осторожность черезмерной не бывает никогда.
Ведь и самый осторожный попадет подчас впросак.
Как же мне не охранять и не стеречь вас? Ведь ценой
Вы достались мне немалой, за наличные притом.
Филократ
Было б глупо нам сердиться, что ты вздумал нас стеречь,
260 А тебе — когда бы все же удалось нам убежать.
Гегион
Сын мой так же там, в Элиде, терпит рабство, как и вы.
Филократ
Пленный?
Гегион
Да.
Филократ
Как видно, трусы есть на свете, кроме нас.
Гегион
Отойдем. Наедине я кой о чем тебя спрошу.
Отвечай же мне по правде.
Филократ
Если знаю, не солгу,
265 А о чем не знаю — лучше и не стану говорить.
Гегион и Филократ отходят в сторону.
Тиндар
Ну, попал старик в цирюльню, можно стрижку начинать.
Хоть бы на плечи накинул он бедняге простыню.
Вот не знаю, под гребенку или наголо его
Будет стричь, но уж, ручаюсь, обкорнает хорошо.
(Подкрадывается к Гегиону и Филократу и подслушивает.)
Гегион
270 Предпочтешь ли ты свободным быть или рабом, скажи.
Комедиограф. Достоверных сведений о его жизни нет. По некоторым сведениям, Плавт работал в театре, затем занимался торговлей, но скоро разорился. Ему приписывается написание около 130 комедий. В I в. до н. э. римский ученый Варрон считал подлинно принадлежавшими Плавту только 21 комедию, которые и сохранились. Точной датировки комедий Плавта не существует, за исключением комедии "Псевдол", которая была поставлена в 191 г. до н. э.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мифологическая библиотека» – произведение в 3-х томах, представляющее собой большое собрание традиционной греческой мифологии и героических легенд. «Библиотека» на сегодняшний день является одним из важнейших источников по греческой мифологии. Сохранилась только часть данного произведения, но не в оригинале, а в списке.Автор «Библиотеки» – неизвестный древнегреческий писатель Аполлодор, ошибочно отождествлявшийся с Аполлодором Афинским. Детальный анализ текста показал, что данный Аполлодор (имя, распространённое в Древней Греции) не мог быть известным грамматиком Аполлодором Афинским, в частности, потому, что в тексте цитируется римский автор Кастор Родосский, современник Цицерона.
До нас дошла лишь незначительная доля произведений некогда богатой и разнообразной литературы Древнего Египта. Она возникла на тысячелетия раньше, чем «Илиада» и «Одиссея» и многие произведения художественного творчества народов Индии и Китая. Почти 4000 лет назад была записана легенда о «Потерпевшем кораблекрушение». Другие тексты, например «Фараон Хуфу и чародеи», записаны, правда, несколько позже, но нас разделяют почти 2800 лет.Многие сюжеты, разрабатываемые в фольклоре и литературе почти всех народов мира, впервые получили литературное оформление в древнеегипетских сказках.
«Против Апиона» написано Иосифом после двух других самых значительных своих сочинений. Это позволило ему там, где необходимо, опираться на авторитет собственных трудов (в доказательстве достоверности изображения событий и правомерности исторического метода) и ссылаться на более подробные изложения требующих исследования вопросов. Однако сочинение полностью независимо и целостно, поскольку у автора была особая цель. «Иудейские древности» имели преимущественно положительное содержание и, по всей видимости, были слишком подробны и объемны для сколько-нибудь широкого круга читателей.
Том «Библиотеки античной литературы» представляет нам творчество знаменитого римского писателя II в. н. э. Апулея. Апулей является автором самого популярного романа древности «Метаморфозы, или Золотой осел». В томе представлены также сочинения Апулея риторического и философского характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) был выдающимся политическим деятелем, философом и теоретиком ораторского искусства, но прежде всего он был оратором, чьи знаменитые речи являются вершиной римской художественной прозы. Кроме речей, в настоящий том «Библиотеки античной литературы» входят три трактата Цицерона, облеченные в форму непринужденных диалогов и по мастерству не уступающие его речам.
Эсхила недаром называют «отцом трагедии». Именно в его творчестве этот рожденный в Древней Греции литературный жанр обрел те свойства, которые обеспечили ему долгую жизнь в веках. Монументальность характеров, становящихся от трагедии к трагедии все более индивидуальными, грандиозный масштаб, который приобретают мифические и исторические события в каждом произведении Эсхила, высокий нравственный и гражданский пафос — все эти черты драматургии великого афинского поэта способствовали окончательному утверждению драмы как ведущего жанра греческой литературы в пору ее наивысшего расцвета.
Книга Гелиодора принадлежит к числу немногих «греческих романов», дошедших до нас от эпохи поздней античности. Предназначенные для самого широкого круга читателей, произведения этого рода отличаются прежде всего занимательностью сюжета. Корабли пиратов и пещеры разбойников, похищения и узнавания, битвы и бури, зрелища и пиры – все это в изобилии встречается на их страницах. Таков и роман Гелиодора, повествующий о странствиях и приключениях молодой четы влюбленных в Греции, В Египте и в Эфиопии. Увлекательный сюжет, яркие описания, своеобразный стиль помогли роману на протяжении многих сотен лет сохранить любовь читателей.