Избранное - [23]

— У меня не было корыстных побуждений, а прав ли я — судить общественному мнению, — печально вздохнул Фан Лолань. — Но каким путем сейчас можно разрешить конфликт?

— Пунктом расхождения является вопрос о лишении владельцев лавок права прекращать торговлю, — проговорил Чэнь Чжун. — Я давно считаю, что это требование профсоюза приказчиков переходит всякие границы. Вы оба тоже так думаете. Но сегодня события еще больше обострили обстановку. Раз приказчики не сдаются, союз крестьян поднял голову. Торговцы тоже тайно готовятся; потому в какой-то степени и можно верить слухам о мятеже. Когда противники впадают в крайность, посредникам приходится туго.

На время воцарилось молчание. Среди троих самым находчивым был Фан Лолань. Но сегодня он все время находился под впечатлением рыданий жены и, как назло, был абсолютно беспомощным. К тому же он хотел уладить дело так, чтобы обе стороны были довольны, а это была нелегкая задача.

— Приказчики действительно живут в тяжелых условиях, — горестно вздохнул Фан Лолань. — Но требования их чрезмерны, и они вовсе не считаются с хозяевами.

Однако даже горький вздох — всего лишь вздох, а не выход из положения.

Вдруг из соседней комнаты донесся дробный стук шагов. Мужчины одновременно, словно по команде, повернули головы. В комнату входили под руку госпожа Фан и барышня Чжан. За ними шла их подруга Лю.

— Вы еще не договорились? — бесцеремонно спросила Чжан. Но тут она обратила внимание на унылый вид мужчин и особенно Фан Лоланя, смущенного и обеспокоенного приходом жены.

Чжан была среднего роста, несколько ниже госпожи Фан. Лет ей было около двадцати пяти. Такой гладкой белой кожей, как у нее, не обладала даже госпожа Фан. Ее длинные черные волосы с отливом были уложены в два больших узла. Это отнюдь не являлось самой модной прической, но из-за длинных густых волос Чжан вынуждена была нарушать моду. Она обладала приятной наружностью и своей высокой грудью, тонкой талией и маленьким, ярким ртом походила на госпожу Фан. Они вместе учились в школе и были лучшими подругами. В прошлом году Чжан работала директором уездной женской школы и Фан Лолань вел там занятия.

— Пока не договорились, — ответил Фан Лолань и, взглянув на Чжоу и Чэня, добавил: — Если бы у нас и возник какой-либо план, это еще ничего не решает. Мы просто поговорили, и все.

По недовольному тону Фан Лоланя Чжан поняла, что задала вопрос невпопад. Она взглянула на ручные часы и повернулась к Лю.

— Уже три часа. Пойдем.

Однако госпожа Фан не отпускала подруг, да и Фан Лолань горячо убеждал их остаться. Он хотел поговорить с женой в присутствии Чжан. Жена была крайне расстроена, а Фан Лоланя переполняла обида. Как раз, когда девушки пришли, он собирался посвятить их в происходящее и просить их подтвердить его чистоту и невиновность. Но тут появились Чэнь Чжун и Чжоу Шида, и ему пришлось оставить плачущую жену с подругами, так и не объяснившись с ней.

Он чувствовал, что жена все еще не успокоилась, а в нахмуренных бровях ее таилась обида. Фан Лолань не знал, о чем женщины говорили в его отсутствие, и ему не терпелось это выяснить.

Он не хотел больше говорить о движении приказчиков, хотя Чэнь Чжун и Чжоу Шида, казалось, испытывали к нему прежний интерес. Потолковав еще минут десять, оба гостя ушли.

Тогда Фан Лолань подошел к жене и нежно заговорил:

— Мэйли, сейчас ты все поймешь. У меня с Сунь Уян всего лишь товарищеские отношения, даже не дружеские. Какая же тут любовь? Твои подруги Чжан и Лю могут это подтвердить. Правда, Уян часто приходит ко мне поговорить, но только относительно работы. Я не могу игнорировать ее. Когда комитет партии устроил новогодний вечер, ты заболела и не могла прийти. А жаль! Ты бы познакомилась с ней и убедилась бы, что она всего лишь непосредственная, живая девушка, очень веселая и приветливая со всеми. Она ни в кого не влюблена, просто у нее такой характер. В тот день ей вдруг захотелось подарить мне платочек. Причем это не был платок, которым она пользовалась. Она при всех засунула его мне в карман. Она не скрывала, что дарит мне платочек, и сделала это без всякого умысла. Она просто любит пошутить. Ведь Чжан и Лю видели все собственными глазами. Я уже говорил тебе об этом, но ты не хотела верить. Сейчас ты, наверное, расспросила обо всем Чжан? Конечно, я не сговаривался с ней и ради меня она не станет лгать.

От сильного волнения на лбу Фан Лоланя выступили мелкие капельки пота. Он вынул из кармана платок, самый обыкновенный белый платок с желтой каемкой, но это оказался подарок Сунь Уян.

— Он куплен в магазине, — засмеялся Фан Лолань. — Ты взгляни: на нем нет никакой метки. Сейчас я отдам его тебе.

Фан Лолань вытер лоб платком, встряхнул его и передал жене. Госпожа Фан молча бросила платок на стол.

После разъяснений Чжан и утешений Лю она немного успокоилась и поверила в невиновность мужа. Но сейчас, когда Фан Лолань стал восхвалять непосредственность и жизнерадостность Сунь Уян и изобразил ее чуть ли не феей, недоступной порочным чувствам, Мэйли подумала, что эта Сунь Уян совсем не похожа на ту, о которой рассказывала Чжан, и подозрения вновь закрались в ее душу.