Избранное - [24]

По мнению Чжан, Сунь Уян легкомысленна, красива, любит пофлиртовать и сводит с ума многих мужчин, а муж говорит о ней как о недосягаемом небесном создании. Это навело госпожу Фан на мысль: либо муж скрывает правду, либо действительно считает эту женщину хорошей. Если он обманывает, ясно, что между ним и Мэйли все кончено. Какие могут быть вопросы, когда муж утаивает от жены о знакомстве с женщиной с сомнительной репутацией?! Если же Фан Лолань считает Сунь Уян порядочной, это только подтверждает, что он влюблен в нее.

От этой мысли госпожа Фан почувствовала озноб.

Эта мысль, словно яд, отравила сознание госпожи Фан. Но она ничего не сказала, а только еще печальнее склонила голову.

Фан Лолань даже не заметил, что его слова произвели противоположное действие. Он ошибочно принял молчание жены за прощение.

— Дорогая Чжан, — засмеялся он, — ты знаешь, что Мэйли всегда очень нежна со мной. Сегодня я впервые увидел ее рассерженной. Я был сильно расстроен, но, к счастью, вы обе пришли и все разъяснили Мэйли. Туча рассеялась. Будем считать эту размолвку маленькой бурей в нашей жизни. Никто не должен брать на себя вину за то, что у Мэйли испортилось настроение. Да… Наверное, черт позавидовал нашему счастью и беспричинно поссорил нас. Жаль, что мы попались на его удочку.

— Черт в образе Сунь Уян, — взглянув на госпожу Фан засмеялась Чжан. — Она в очень хороших отношениях с Чжу Миньшэном, однако ему платочков не дарит.

— Сунь Уян действительно какая-то странная. То она ведет себя с человеком так, словно он ей нравится, то, если он начинает за ней ухаживать, не обращает на него никакого внимания. Все говорят, что она в близких отношениях с Чжу Миньшэном, но не раз в женском союзе я наблюдала, как он ищет ее, обращается к ней, а она и не смотрит на него. Отвернется и уйдет, разговаривая с другими. И это не потому, что она поссорилась с Миньшэном, а просто из-за минутной прихоти.

Лю, обычно молчаливая, вдруг высказала свое мнение. Она вместе с Сунь Уян работала в женском союзе и почти ежедневно встречалась с ней. Сунь Уян прислали месяц назад из провинциального центра, и Лю была первой, кому пришлось столкнуться с ней по работе. Девушки нашли общий язык.

— Правда! У нее такое ребячество. Сегодня она подарила мне платок, а завтра, когда я с ней заговорю, может равнодушно отвернуться. Как-нибудь ты посмотришь на нее, Мэйли, хорошо?

Чжан и Лю засмеялись, госпожа Фан тоже не смогла сдержать улыбки.

Воспользовавшись моментом, Фан Лолань взял жену за руку и сказал:

— Ты должна чаще бывать на людях, Мэйли. Когда человек сидит дома и много думает, у него могут возникнуть ненужные сомнения. Вот, например, сегодня: если бы ты несколько раз видела Сунь Уян, ты бы не стала из-за какого-то платочка сердиться и подозревать меня в измене.

Госпожа Фан позволила взять ее за руку, но по-прежнему молчала. Слова подруг и мужа вызывали в ее душе разнообразные отклики: это были неясные, противоречивые, быстро меняющиеся чувства. Она не могла прийти к твердому мнению. Но ее возбуждение постепенно проходило. А когда муж подошел к ней, она испытала приятное облегчение и почти повеселела. Стена против Фан Лоланя, воздвигнутая ею недавно, целиком рухнула.

— Ты почему молчишь, Мэйли? — спросил Фан Лолань и крепче сжал ее руку, как бы подчеркивая значение своих слов.

— Сестры Чжан и Лю, он правду говорит? — спросила госпожа Фан, не отвечая мужу, и улыбнулась непринужденно и ласково.

Девушки кивнули.

— Тогда пойдем гулять, — совсем повеселела госпожа Фан. — Ты свободен, Лолань? Пальто сестры Лю находится во флигеле. Принеси его и составь нам компанию!

Обстановка на улицах была напряженной.

Пройдя шагов десять, Фан Лолань и его спутницы повстречали небольшой отряд бойскаутов, который вел какого-то человека по направлению к главной улице. В воротник мужчины был воткнут небольшой бумажный флажок с крупной надписью: «Злостный спекулянт». Бойскауты выкрикивали лозунги. В окнах многих домов появились головы любопытствующих. Несколько мальчишек бежали за отрядом и кричали: «Долой спекулянтов!»

Появилось несколько крестьян из отряда самообороны. С длинными пиками на плечах, в бамбуковых конусообразных шляпах с низко свисающими полями, с темно-коричневыми лицами, покрытыми по́том, они шли твердым шагом попарно в ряд.

Две собаки со злобным рычаньем бросились им навстречу: вид их был угрожающий. Но они уступили людям дорогу и побежали сзади, продолжая лаять. Крестьяне двигались навстречу заходящему солнцу, они шли сурово и мужественно. Вот они прошли. А на затихшей улице все еще оставались величественные тени копий, напоминающие огромные столбы, лежащие поперек улицы.

На Сяньцяньцзе почти через каждые пять шагов стоял дозор. Пикетчики в синей одежде, бойскауты в желтой, крестьяне в больших бамбуковых шляпах придавали улице необычный вид.

Атмосфера была накалена. Магазины, как всегда, работали, но лишь в мелочных и продовольственных лавках царило необычайное оживление.

Две старухи, возбужденно разговаривая, едва не задели госпожу Фан. До слуха ее долетела фраза:

— Завтра торговля прекратится. Закупай побольше непортящихся продуктов.