Избранное - [195]
— Слишком дорого, — заявил ревизионист. — А мы на мели.
— Тогда я угощаю. Иди сюда, поделись с нами своей наукой. И приятеля зови. Лично я никогда не ходил в школу. Потому-то и люблю поговорить с учеными людьми, вроде тебя. Как тебя зовут?
— Рашид. Его — Мортед. А тебя как?
— Меня? Не имеет значения. Я никогда не ходил в школу.
— Его зовут Рыжий, — сказал Балтазар, ставя стаканы. — А его…
— Я знаю — Мурад.
— Значит, вы знакомы? — спросил Рыжий.
— Нет, но я знаю, что Мурад пишет в «Альже-Революсьон». Я-то ходил в школу.
— Весь вопрос в том, что это дает, — заметил Мурад.
Рашид смущенно спросил:
— Ты позволишь говорить с тобой на «ты»?
— Когда мне говорят «вы», — сказал Мурад, — мне всегда кажется, что обращаются к кому-то другому.
— Я думаю, тебе не следует говорить этого в присутствии неграмотного человека.
— Он шутит, — заметил Рыжий. — Я его знаю: он любит пошутить.
— А ты работаешь? — спросил Рашид.
— Когда как.
— Где?
— В данный момент я специализируюсь по нефти.
— В Сонатраше[120]?
— Да.
— Рабочий низшей квалификации?
— Я же сказал тебе, что не умею читать.
— Для этого вовсе не нужно читать. Так чем же ты занимаешься?
— Чем придется. В зависимости от обстоятельств.
Рашид повернулся к Мортеду:
— Вот видишь? У товарища нет постоянной работы. Откуда же, по-твоему, у него возьмется классовое сознание?
— Это обусловливается самим положением, которое он объективно занимает в производственном процессе, — сказал Мурад.
— Тебе прекрасно известно, что объективные условия сами по себе не порождают социализм, подобно яблоне, которая дает яблоки.
— При хорошей армии, с научно организованной полицией и монополией в деле информации…
— Ясно. Ты из анархистов. Читая твои статьи, этого никак не скажешь.
— Ребята в редакции того же мнения. Вот потому-то они меня и турнули.
— Не может быть!
— Быть не может, но есть.
— Почему?
— Я же сказал тебе. Идейные расхождения.
— Теперь я понял.
— Что-то не слишком быстро.
— Переход через пустыню — это твое?
— Разве там не было подписи?
— Признайся, ты сам во всем виноват.
— Вот и ребята говорят то же самое. Они, видно, в твоем духе. Вы могли бы поладить.
— Минуточку! Внесем некоторую ясность. Мы готовы оказывать содействие властям, но не безоговорочно и не во всем.
— Цель оправдывает средства.
— Да, но существует реальная действительность, а действительность эта такова, что власть находится в руках мелкой буржуазии. А кто такой мелкий буржуа?
— Тот, кто хочет стать крупным, — сказал Рыжий.
— Браво, товарищ. Вот что значит здравый народный смысл. И в школу ходить не надо. Это, пожалуй, почище, чем лекция по политэкономии. Мелкий буржуа по самой своей сути гибрид. Он с равным успехом может оказаться и по одну, и по другую сторону баррикады, с народом или с его эксплуататорами. Спрашивается, што дьелат?
— Это еще что такое? — спросил Рыжий.
— Это Ленин, всем известно.
— А мне — нет, — сказал Рыжий, — я никогда не ходил в школу.
— Это значит: что делать.
— Вот именно…
— Все очень просто. На этой стадии тактического союза с мелким буржуа надо подтолкнуть его в нужную сторону.
— Каким же образом? — спросил Мурад.
— Наипростейшим. Власти произносят революционную речь. Надо поймать их на слове, заставить довести до логического конца те принципы, о которых было заявлено во всеуслышание. Что же произойдет? Одно из двух: мелкий буржуа, предержащий власть, может сыграть нам на руку или поломать игру. Но в обоих случаях мы в выигрыше.
— Если он будет проводить вашу политику — согласен, но, если, как ты говоришь, он поломает ее, я не очень хорошо представляю себе…
— Первая гипотеза: власть проводит предложенную нами политику и тем самым готовит нам работу, расчищает почву для великого дня.
— Ибо в любом случае великий день настанет?
— Нам хотелось бы избежать его, но опыт показывает, что ни один класс никогда не расстается с властью, если его к этому не принуждают. Насилие — это, можно сказать, повивальная бабка истории. Вторая гипотеза: власть устанавливает режим, противоречащий истинным интересам народа.
— Кто же определяет эти интересы? — спросил Мурад.
— Вопрос вполне уместный, но я отвечу на него потом. В случае осуществления второй гипотезы ловушка захлопывается.
— Что же это означает?
— А вот что. Мы призываем народ удостовериться в том, что договор нарушен, и встать на защиту своих законных прав.
— Иди, я тебя поцелую, — сказал Рыжий.
Шатаясь, он встал и, наткнувшись на пса, едва успел уцепиться за край стола. Безработица помог ему устоять, Балтазар принес еще виски.
— Вот это, я понимаю, ученье, — сказал Рыжий.
Он попытался присвистнуть, но у него ничего не получилось.
— Нет, товарищ, это диалектика, — возразил Мурад.
— А как же народ?.. Вы полагаете, достаточно нажать на кнопку? — спросил Камель.
— Об этом не беспокойся, способ есть. Он применялся в других местах, причем в условиях куда более трудных, и всегда с успехом. К тому же народ знает, в чем его интерес.
— Я сейчас вернусь, — сказал Мурад, поднимаясь.
— Мне представляется, что существует третья гипотеза, — заметил Камель.
— Какая?
— Когда власть продолжает проводить по-настоящему социалистическую политику.
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
Оды овощам содержат полезную информацию, которая нам всем нужна. Басни о нашей жизни. Повесть «Белые хризантемы» написана по воспоминаниям работы во Владивостоке, куда была направлена по распределению после Смоленского электротехникума связи.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Реальный мир или мир фантастический — проблемы одни и те же: одиночество, сомнения, страхи… Близкие далеко, а чужаки рядом… Но всё можно преодолеть, когда точно знаешь, что хороших людей всё же больше, чем плохих, и сама земля, на которую забросило, помогает тебе.
Это роман о взрослении и о сложностях переходного периода. Это история о влюбленности девушки-подростка в человека старше нее. Все мы были детьми, и все мы однажды повзрослели. И не всегда этот переход из детства во взрослую жизнь происходит гладко. Порою поддержку и любовь можно найти в самых неожиданных местах, например, на приеме у гинеколога.
Грозное оружие сатиры И. Эркеня обращено против социальной несправедливости, лжи и обывательского равнодушия, против моральной беспринципности. Вера в торжество гуманизма — таков общественный пафос его творчества.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Веркор (настоящее имя Жан Брюллер) — знаменитый французский писатель. Его подпольно изданная повесть «Молчание моря» (1942) стала первым словом литературы французского Сопротивления.Jean Vercors. Le silence de la mer. 1942.Перевод с французского Н. Столяровой и Н. ИпполитовойРедактор О. ТельноваВеркор. Издательство «Радуга». Москва. 1990. (Серия «Мастера современной прозы»).