Она ответила не сразу. Ей приятны были его слова, по лицу разлилась краска. Она ничуть не сердилась и украдкой бросила на него взгляд. С улыбкой она ответила в тон ему:
— Боюсь, что медлили вы сами. Если понравилась веточка, почему не сорвать ее сразу, не дожидаясь, пока это сделают другие? Вы не торопились, и вас, естественно, опережали. Цветы недолго цветут. Помедлишь — отцветают. Они не могут долго ждать. Помните старинные стихи: «Расцветают цветы — время срывать их, рви же…»? Не нужно ждать, пока опадут цветы и обнажатся ветви, — сказала Жолань, едва сдерживая биение сердца.
Радость захлестнула Жушуя, лицо его преобразилось. Неужели она это сказала? Он не верил своим ушам. Он с сомнением осторожно несколько раз взглянул на нее, но, увидев ее нежную улыбку, блуждающий взгляд и порозовевшее лицо, осмелел. Он поднял голову и, многозначительно улыбаясь, проговорил:
— Я понял вас, мисс Чжан, и очень признателен вам за урок.
Девушка тоже улыбнулась, но не взглянула на него. Теперь они наконец поняли друг друга, но по-прежнему делали вид, будто ни о чем не догадались и все сказанное не имеет к ним никакого отношения.
Затем они переменили тему разговора. Жушуй узнал, что девушка рано потеряла родителей, выросла в доме своего дяди — старшего брата отца, дядя и тетя относились к ней хорошо, что у нее еще есть двоюродная сестра и единокровный брат, которые учатся сейчас в сельской школе. А о своей жизни Жушуй ничего не сказал, и она не спросила его.
Говорят, чужая душа — потемки, это можно было сказать и о Жушуе. В тот момент, когда прекрасные мечты его вот-вот должны были осуществиться, став еще более прекрасной действительностью, он опять начал колебаться, смелость оставила его. Его прошлая жизнь, о которой он на время почти совсем забыл, внезапно напомнила о себе.
В далекой провинции в добром здравии жили его родители, а с ними его младший брат и две сестренки. Нельзя сказать, чтоб детство Жушуя было несчастливым. Он ходил в начальную школу, потом в среднюю. Мать очень любила его. Окончив среднюю школу, Жушуй поехал в столицу продолжать образование. Прошло два года, он успешно сдал экзамены, и его на казенный счет послали учиться в Японию. Он прожил в Токио семь лет, окончил педагогическое отделение университета и три года вел жизнь свободного человека. Он многое узнал за это время, много увидел, приобрел друзей. Все это вызвало в нем неуклонное стремление к лучшему. Он стал задумываться над тем, что окружало его, строил планы своей дальнейшей жизни и считал себя счастливым человеком. Друзья в письмах, в беседах предрекали ему блестящее будущее.
Но не все в жизни так просто, как иногда кажется. И человек — не исключение. Обстоятельства действительно благоприятствовали Жушую. Но вместе с тем над ним тяготел какой-то рок, который порою повергал его в печаль.
Когда ему исполнилось семнадцать лет — это было еще до окончания средней школы, — родители выбрали ему жену, и он, совсем еще юноша, стал мужем, а через год отцом. Он всеми силами старался воспротивиться этому браку, но, с детства привыкший к опеке родителей, к тому, что все вопросы решали за него они, Жушуй вырос слабым и безвольным. Родители не поинтересовались тем, хочет ли он жениться, и все устроили сами, поставив его перед свершившимся фактом. И вот он оказался рядом с худенькой некрасивой девушкой, совершенно чуждой ему. Раз человек женился, значит, он уже достаточно взрослый и перед ним открыты все пути, так думали родители. Но женитьба больно ранила молодого человека, растоптала его гордость. Слабый и безвольный, в молодые годы он лелеял свои мечты, мечты юности, грезил о больших делах, о нежной, красивой, чуткой девушке — спутнице жизни. Все его грезы были безжалостно развеяны родителями. Но он еще сильнее полюбил весну своей юности и не мог без сожаления принести ее в жертву. Жертва была слишком велика. Когда у Жушуя родился сын, его отец был безмерно рад, что стал дедом, а сам Жушуй страдал все больше. Ребенок был олицетворением этих страданий, но и вознаграждением за загубленную молодость. Жушуй не питал никакой любви к этому маленькому существу. Глядя на сына, он невольно вспоминал об огромной жертве, которую ему пришлось принести, и невыразимо страдал. Но и в такие минуты он находил в себе силы разогнать печаль. Он любил родителей, особенно мать. И всякий раз, когда его охватывала тоска, он защищался от нее любовью к матери. Ему казалось, что он пожертвовал собой ради матери, и так он успокаивал свою совесть.
Вскоре после рождения сына началось «движение 4 мая»[22]. Оно принесло Жушую новые надежды, новые мечты, у него словно пелена спала с глаз. Он увидел новый мир, сердце его наполнилось решимостью. Первым его желанием было уехать в столицу и продолжать учебу. Вскоре он окончил среднюю школу и без особых усилий добился разрешения родителей ехать учиться. Расставание было печальным. Молча грустил отец, плакала мать, давая ему тысячу наказов, рыдала нелюбимая жена, вцепившись в его рукав, не желая отпускать. Растроганный, он чуть было не уступил и не распрощался со своим желанием уехать из деревни.
