Избранное - [112]

А вот теперь он снова встретил ее, поселился с ней в одной гостинице, может каждый день видеть ее, она даже просила его стать ее наставником.

Эти мысли доставили ему радость, от волнения его бросало то в жар, то в холод. Он посидел еще некоторое время, прошелся по комнате, потом не вытерпел и вдруг поспешно спустился на второй этаж. Без труда отыскал он девятнадцатый номер, с бьющимся сердцем остановился у двери, немного постоял в нерешительности и лишь потом тихонько постучал. В комнате раздались шаги, он отпрянул назад. Дверь открылась, в коридор упал голубоватый свет, и появилась она. Девушка была поистине прелестна. Ее глаза сияли радостью, были прозрачны как кристалл.

— Входите, — она чуть-чуть улыбнулась, блеснув белыми, как жемчуг, зубками, отступила на шаг и посторонилась, приглашая его войти.

На письменном столе стояла лампа под голубым абажуром, перед столом — кресло-качалка. Жушуй присел на край, слегка наклонил голову и взглянул на стол. Там лежал журнал «Женщина», открытый на шестнадцатой странице, где были помещены два рассказа для детей. Во вступительной статье редакция с похвалой отзывалась об этих рассказах, написанных им в Японии, называя автора мастером детского рассказа. Жушуй предположил, что она уже прочла эти рассказы, и понадеялся, что и ей они понравились. Лицо его озарилось улыбкой. Он то и дело невольно поглядывал на журнал. А она, словно угадав его мысли, сказала:

— Прочла ваши рассказы. Я видела объявление в газете, знала, что они будут опубликованы, и специально купила этот номер журнала. Рассказы замечательные!

Он очень обрадовался, услышав похвалу из ее уст, но сделал вид, что не заслуживает ее, и скромно сказал:

— Едва ли они так уж хороши! Я написал их сразу, за один присест, они не стоят того, чтоб вы их читали.

В то же время он негодовал на самого себя, что пишет так мало. Он вспомнил содержание последнего небольшого рассказа, написанного им, и решил пересказать ей; возможно, тогда она еще лучше поймет и оценит его.

Он хотел было заговорить, но спокойная, уверенная улыбка девушки лишила его смелости. Ему показалось, что все это ей уже известно и его рассказ вызовет у нее лишь смех. Но когда что-нибудь вертится на языке, молчать трудно. Жушуй вопреки желанию спросил:

— Вам нравятся детские рассказы?

— Да, — ответила она, улыбаясь. — Когда читаешь их, то кажется, что возвращаешься к детству, порою забываешь даже, что ты уже взрослый, и чувствуешь себя снова ребенком. А ваши рассказы можно называть чудесными стихами в прозе. Они понятные нам, взрослым, поэтому и нравятся мне.

Слова ее придали ему смелости, и он, собравшись с духом, сказал наконец то, что хотел:

— Мне кажется, детские рассказы пишутся для детей, в них автор смотрит на мир глазами ребенка. Говорят, ребенку присущи искренность, отзывчивость, восторженность, изумление, фантазия, любознательность, чувство прекрасного, справедливость. По-моему, это верно! Дети действительно обладают всеми этими качествами, именно у ребенка они проявляются наиболее ярко. Потому детство и считается самой прекрасной порой жизни человека. Но я думаю, что детские рассказы пишутся не только для детей, но и для взрослых, и даже в большей степени для взрослых. Ведь благодаря этому взрослый вновь может обрести все прекрасные качества ребенка, а это — пробуждение к новой жизни. — Чжоу был очень взволнован. Ему хотелось, чтоб его мысли показались ей еще более возвышенными и прекрасными, чтобы она прониклась к нему еще большим уважением. В эту минуту он искренне верил в то, что возвращение к детству решит все социальные проблемы. Самые высокие чувства переполняли душу, худое лицо оживилось и стало красивым.

Жолань, запомнившая его тихим и скромным, с удивлением смотрела на него, словно перед ней был другой человек. Она внимательно слушала, взгляд ее блуждал, однако на лице по-прежнему играла уверенная улыбка, отвлекавшая Жушуя от ее испытующего взгляда, обращенного на него.

Высказавшись, Жушуй снова замкнулся и с трепетом ждал ее ответа, словно ученик оценки.

Она слышала, как смолкла его речь, в которой словно перекатывались жемчужинки. В комнате воцарилась тишина. Девушка тихонько засмеялась и, кивнув, произнесла:

— Мысли у вас хорошие!

В действительности же она даже не слышала как следует того, что он говорил, и не воспринимала критически его слова, она верила в его правоту.

Жушуя обрадовала ее похвала, и он продолжил:

— Недавно я написал статью «Возвращение к детству», в ней я развиваю все эти мысли. Цзяньган уже прочел ее. На днях принесу почитать вам, мисс Чжан. — На лице его появилась довольная, как у ребенка, улыбка.

— Это не обязательно, — улыбнулась она. — Если ее читал Цзяньган, статья наверняка хороша! Я хочу лишь, чтобы она поскорее появилась в печати и ее смогли бы прочитать все. Я думаю, многие ждут этой статьи.

Неожиданно тишину ночи наполнил торжественный металлический звон. Стенные часы пробили десять. Жушую хотелось побыть здесь еще немного, но, подумав о том, что уже поздно и девушке пора отдыхать, он решил проститься. Жолань проводила его до двери.