Избавители звезд - [100]

– В любом случае ты должен признать, как велико благословение, позволяющее нам с тобой остаться рядом ещё день, – провозгласил Альтаир, когда на улицах послышалась поступь приближающихся коней. – Нет чести более великой.

Насир отстранился, но его колкий ответ истаял на губах, взгляд Альтаира отрезвлял.

– Ты понимаешь, брат? У тебя есть я. И как бы ни темна была ночь, я всегда буду рядом, чтобы осветить твой путь.

Глава 61

Когда осел песок, лунный свет обрисовал силуэты двух коней. Сеиф спешился первым, и Альтаир понял, что сафи уже успел узнать о Зафире, когда в светлых глазах отразилась жалость. Но жалость никого не возвращала из мёртвых. Она была простым оскорблением, и Насир отметил это, тихо рыкнув. Второй всадник спешился – сафи, такая же высокая и стройная, как её собрат. Стало понятно, почему Сеиф решил присоединиться к Насиру и Альтаиру, когда они сбегали.

– Лейла, – приветствовал Альтаир.

Её абайя была слишком вызывающей для погребения. Треугольный вырез доходил почти до живота, и бледная кожа контрастировала с тёмной мерцающей тканью. Генерал вполне бы оценил это прелестное зрелище, если бы обстоятельства были иными. Мягкий взгляд её глаз оттенка умбры был совсем как у Беньямина, и сейчас это ощущалось особенно мучительно.

Лейла кивнула в ответ. Её щёки были залиты слезами. С платья капала кровь – кровь её матери. Альтаир видел халифу Альдерамина, распростёршуюся на полу – нить её вечной жизни была рассечена ненавистью. И смерть её была такой же чудовищной, как и смерть её сына.

– Направляемся в Деменхур, – велел Сеиф. – Ни Крепость Султана, ни Сарасин более не безопасны. Я велел пелузианцам ехать туда же. Лана с ними.

Альтаир отошёл от стены и зашагал к ним, оставив сына Хайтама у ворот. Он не знал, кто такая Лана.

– По пути я сделаю несколько остановок. Моя тончайшая паутина должна знать правду о том, что случилось во дворце. Мы могли бы… – он остановился, заметив, как опечален Сеиф. – Вы уезжаете.

– Айя была моей подопечной, – хрипло ответил Сеиф.

«Ну конечно же».

– А теперь она мертва, – безжизненно закончил Альтаир, сдерживая гнев, готовый вот-вот вырваться. – Погибла, сделав Льва таким, какой он есть теперь.

– Почему?

Отвращение, заключённое в этом слове, было так велико, так не похоже на Насира, что и Альтаир, и Сеиф обернулись к нему, не в силах скрыть изумления. Генерал знал, что думал принц, – видел это за стеклом взгляда, твёрдого, как кремень: в гибели Зафиры была вина Айи. Но если они отправятся по этому пути дальше – ища вину в том или другом, – конца этому не будет и не будет будущего.

– У некоторых истин нет причин, – тихо ответил Сеиф.

– Но у этой есть, – с нажимом сказал Альтаир.

– После всего, что она потеряла, у тебя нет права… – подала голос Лейла.

– Все мы что-то потеряли, – жестоко перебил её Альтаир. Никто не знал, как сильно он любил Айю. Никто не знал, что прежде он был последним, кто мог бы её осудить. – Посмотри на меня. Посмотри на него. – Он указал на Насира. – Мы теряли, мы страдали. Но мы не пали жертвой безумия и лжи Льва. Разница между нами и Айей, Лейла, в том, что мы не сдаёмся.

В наступившей тишине фыркали верблюды, и сын Хайтама что-то тихо говорил им. Сеиф нахмурился, сощурив светлые глаза.

– Он прав, – наконец сказал сафи.

– Стало быть, Беньямин погиб зря, – тихо проговорила Лейла.

Насир отвёл взгляд. Беньямин погиб, защищая сероглазого принца, их будущего султана, и своего брата.

Для Альтаира это значило всё.

– Он был смелым до самого конца, – торжественно проговорил генерал. – И даже в смертельной агонии он говорил о тебе.

На миг она прикрыла глаза, и её алые губы стали мягче.

– Я не ожидала иного от Haadi. Теперь я – всё, что осталось от древнейшего рода Аравии.

– Если Лев останется у власти, от самой Аравии останется не так уж много, – заметил Альтаир. Сын Хайтама собирал камни на прохладном песке. – Ты нужна нам. Нам нужна твоя помощь. Помощь Альдерамина.

Лейла опустила взгляд.

– Мой народ не станет…

– Твой народ, – тихо повторил Альтаир. – Альдерамин – дом лишь одной пятой твоего народа. Аравия – земля твоего народа. Оставь пока разделение на халифаты, Лейла. Мы – единое королевство.

– Я – не одна из них, Альтаир, – твёрдо сказала она, и золотая филигрань каффов на её удлинённых ушах сверкнула, словно в насмешку. – Что бы ты ни решил делать со своей бессмертной жизнью, нас это не касается

Альтаир тихо, невесело рассмеялся, глядя на неё. К тому, чтобы смотреть только одним глазом, нужно было привыкнуть. Ему приходилось поворачивать голову и тянуть шею слишком сильно.

– Ты сама видела его первое правление, наполненное тьмой. Ты знаешь, что случится. Тьма расползётся от одного халифата к другому, и люди будут умирать. Даже сафи умирают от голода. – Он встретился взглядом с Лейлой, разочарованный её неуступчивостью. – Беньямин бы…

– Не говори о том, что он бы сделал и чего бы не сделал, – отрезала сафи. – Он мёртв. Моя мать мертва. Ты должен понимать, что титул халифы Альдерамина будет значить немного, когда я попрошу свой народ помочь тебе, ибо никто из сафи особо не расположен помогать смертным, из-за которых погибла моя семья.