Из жизни кошек - [2]

Такой вот треугольник исторический у нас. Пусть не «Бермудский», но одна сторона его уже и до Чернобыля однажды дотянулась. Теперь в лесах «зон отселения» деревья несусветные растут, телята двухголовые родятся… А мы с какими-то делишками своими рядом с реактором прижились, хотим зарплату аккуратно получать… Так ведь, наверное, и под бочкой с порохом вполне спокойно могут поселиться муравьи, да увлеченно суетиться там, и кошка сверху может лечь на бочку подремать.

Однажды, кажется, за год до рокового августа зашел к нам старший энергетик Игорь Бройтман, принес в котельную серенького кошачьего тинэйджера, сказал со вздохом, что теще все покоя не дает, мол, «на детей микробы от котенка…», оставил в качестве приданого пакетик с куриными костями, вздохнул еще раз и ушел.

Я про себя назвал подкидыша «Еврейский мальчик». Конечно, отношение к сироте в семье кошачьей полностью соответствовало сказочной традиции. Может, все и наладилось бы постепенно, если б не выяснилось, что Мальчик-то совсем не мальчик, а девочка. Коллегши по котельной, любительницы всему и вся заглядывать под хвост, оказывается, знали об этом с самого начала. А я узнал только в начале марта, когда под мрачные, закопченные своды к нам, словно магнитом потянуло лучших котов со всей округи. Понятно, кавалеры похотливой властелинши Машки из числа собственных же внуков-правнуков тотчас же отошли на задний план; а внучки-правнучки хвосты свои поджали, стушевались. И тут чужачка, дурочка домашняя, дичайшую бестактность допустила: к хрипатым воплям Машки добавив вдруг и свою арию призывную. Похоже, она чувствовала и сама всю глупость ситуации, однако ничего с собой поделать не могла; включилась вдруг программа и все тут, и что-то непонятное властно заставило узкую спину похотливо выгибать, да розовую пасть распахивать для зова. Глаза дурные, замутненные, не понимает Девочка, что сотворилось с ней… Зато коты и Машка — поняли. И началась погоня за нахалкой по всем котельным закоулкам. Конечно, Машка победила, соперницу со сцены прогнала. Но разве за тремя котами сразу успеешь. Такие сексуальные разбойники!.. Не знаю, как у Маши, а у меня были подозрения на черно-белого кота воистину размеров богатырских. Однажды мне видеть довелось бескровный поединок его и Проши, вожака шавок при охране у ворот, — стоят, упершись взглядами друг в друга, один шипит, другой рычит, и расстояние метра в полтора не сокращается меж ними. К чести двуногих аборигенов котельной и среди нас нашелся некто пригодный для такой дуэли нервов. Об этом стоит рассказать.

На одной смене старшим оператором стоял пятидесятилетний парень, аллиментщик и ницшеанец-самоучка. Жизнь и без книг умеет подсказать, кто кому — lupus est! A младшим был с ним мало того, что молодой да бестолковый гуманитарий по натуре, к тому еще и сын родной. Когда пошел исход русскоязычных из южных колонии, старший уже в Москве обосновался: чутье на неприятности заранее сработало. А молодой припозднился, но вот догнал родителя в котельной. Такой напарник — не подарок. Одного ночью не оставишь при котлах его. Вот и сиди с ним рядом, носом клюй. А послать спать сынка, раз уж такое дело, — вредность не позволяет.

Зато охрана у ворот — те самые — «выгнанные из органов» — вечером выспится с похмелья, а ночью и на подвиги их может потянуть. И заявились они вдруг в котельную. К чему бы придраться? А тут как раз — «лицо кавказской нации»! Сынок-то — полукровка.

— Паспорт давай.

А паспорт у сыночка — на прописке. А внешность у него чернявая — следствие любовно-молодежного интернационализма процветавшего некогда в эсэсэсэрии.

— А ну, пш-шел с нами! Разберемся…

И Прошка их сразу понял, на кого надо рычать.

Папаша говорит, — мол, без напарника на смене не останусь, не положено.

— Останешься! И ни хрена с тобой не будет.

Понятно же, что с парнем могут сотворить. (Уже «макаром» в подбородок ему тыкают.) Заставят «пятый угол» там искать да кровью харкать! Это еще, если не слишком увлекутся, а то и… После возьмут и выбросят на улицу, мол, знать не знаем.

— Гашу котлы!.. — И старший к газоотсекателю скакнул. — Мороз… Что с трубами случится, — отвечаете! Хоть самому директору звоните! Вот телефон. — А руку так на отсекателе и держит…

Замялись, потоптались охранялы. А что делать? Не хочется директору звонить. Ну, выматерились люто, пригрозили да ушли. Старший вздохнул и закурил, не сразу, правда, сигаретой в огонек попал. Младший восточными ресницами похлопал.

— Папа…

— Пошел ты!..

Молва об этом поражении охранял каким-то образом распространилась по заводу. И главный энергетик свою беременную сиротку навестил, наверное, не без надежды получить с места событий исчерпывающую информацию. А заодно следил он, чтобы его питомица сама одна воспользовалась косточками из просаленного пакетика. Симпатий это к ней не прибавляло.

— Что делается?! — Он трехступенчато вздохнул, — Это же, правда, заморозили бы линию! Теща у нас с Марьиной Рощи родом, говорит: «Банда на банде там, как в старину когда-то. Даже дойти до церкви ко всенощной страшновато.»

Потом однажды, может, через месяц он притащил такой большой пакет с такими смачными большими недоедками, что не у одних лишь кошек слюнки потекли.