Из плена прошлого - [42]

Мой отец стал отдаляться от семьи еще до их приезда. Бабушка объяснила мне, что он много работает и что это хорошо. А мы с ней теперь станем проводить вместе больше времени. Вначале так оно и было. Но состояние мамы требовало от бабушки все больше и больше внимания, так что присматривать за мной поручили тете Дирдре.

Бедная мама! Она действительно считала, что мы с Сарой шпионим за ней. «Взгляни, Бетани, вон твоя мать».

Сара остановилась и схватила меня за руку. Мы шли вдоль обрыва в сторону трейлерной стоянки, когда заметили впереди маму. Я уже было рванулась за ней, но Сара удержала меня.

– Ты что делаешь? – прошипела она. – Нам же не разрешают выходить из дома, забыла?

И то правда. Тетя Дирдре велела нам играть в доме, а сама исчезла. Мы знали, что она долго не вернется. Отец как всегда где-то пропадал, бабушка поехала навестить свою приятельницу миссис Брэдфилд. Вот Сара и уговорила меня пойти поискать Цыганенка.

– Но с ней что-то случилось, – возразила я. – Посмотри, как она идет. Пусти меня, я хочу к ней!

– Стой! Это из-за ребенка, которого она ждет, беременные всегда так ходят.

Сара говорила столь авторитетно – а она была на четыре года меня старше, – что я почти поверила ей. Но тут мама споткнулась и зашаталась. Я вырвала у Сары руку и бросилась к ней.

– Бетани! Стой!

Сара помчалась за мной. Она схватила меня за пальто и дернула с такой силой, что швы на плечах врезались мне в тело. Я вскрикнула от боли, мама обернулась и увидела нас.

– Что вы здесь делаете? – с гневом спросила она. – Вечно вы шпионите за мной!

Она сделала пару неуверенных шагов к нам, но все время оборачивалась и поглядывала через плечо вниз, в сторону пляжа под обрывом.

– Нет, это неправда! – Меня так обидела ее несправедливость, что я тоже закричала. Это разозлило маму еще больше.

– Нет, правда! Я застала вас, когда вы подслушивали у меня под дверью, и, уверена, не в первый раз. – Внезапно ее взгляд остановился на Саре, стоящей за моей спиной. – Это твоя мать вас научила?

Могу поклясться, Сару искренне удивил этот вопрос.

– Чему научила?

– Шпионить, всюду ходить за мной. Ты потом ей обо всем докладываешь?

– Глупости, – сказала Сара.

– Не смей так со мной разговаривать! И еще: бесполезно рыскать по дому и искать другое завещание дедушки. Оно существует лишь в воображении твоей матери.

Я уже вовсю ревела, потому что видела, с каким презрением Сара смотрит на маму – это я понимала даже в моем возрасте.

– Не смей так смотреть на мою маму! Она больна, разве ты не видишь!

Что же случилось потом? Я услышала, как мама вскрикнула от боли и схватилась за живот. Но при этом снова посмотрела на пляж. Я проследила за ее взглядом.

По берегу бегали дети, до нас доносились их возбужденные голоса. Вместе с ними носился пес и с воодушевлением лаял. А дальше, за насыпью, ведущей к острову, по берегу шли мужчина и женщина. Они были слишком далеко, чтобы их можно было разглядеть.

Мама снова вскрикнула, и я забыла о людях на пляже. На мгновение я подняла глаза и заметила еще одного человека на дороге. Он тоже смотрел вниз, на пару на пляже. Мальчик старше нас, высокий, стройный, темноволосый.

Цыганенок? Внезапно я забыла о нем и обо всем остальном, потому что мама обхватила живот обеими руками. Потом она упала на колени, наклонилась вперед и ее вырвало.

Я так перепугалась, что громко вскрикнула. Мама взглянула на меня. И тут, не взирая на свою боль, она снова стала самой собой. По ее щекам текли слезы, мама вытерла их тыльной стороной ладони и слабо улыбнулась.

– Все в порядке. Не пугайся, золотко. Дай-ка мне руку. – Она сильно сжала мою ладонь. Но выглядела по-прежнему ужасно.

– Что с тобой, мамочка?

– Больно… Но не волнуйся, для родов еще рано. Просто мне надо вернуться домой и лечь. – Она попыталась подняться, но не смогла и начала дрожать. – Послушай, Бетани, побудь со мной, а ты, Сара, беги домой и позвони миссис Брэдфилд, ее номер в книге в ящике телефонного столика. Бабушка у нее. Расскажи ей, что случилось, пусть скорее едет домой.

Сара молча повернулась и побежала к дому, а мама, потянув меня, заставила сесть рядом с ней на траву. Я прислонилась к ней, успокаиваясь. Так мы ждали, держась за руки. Тогда я в последний раз была вот так, физически близка к моей маме.

Я сидела в летнем домике, сознавая, что воспоминания принесут мне горе. И в то же время радовалась, что мне было позволено вспомнить, что мама любила меня.

Мы ждали недолго. Нас нашел отец еще до приезда бабушки. Откуда он появился? Он стоял над нами, потрясенный до глубины души.

– Элен, что ты здесь делаешь? Что случилось?

– Гуляла, Дэвид. Мы с Бет гуляли. Отведи меня домой.

В тот момент я не задумалась о том, почему мама солгала.

Зачем бабушка сохранила эти письма? Может быть, она просто не знала, что они лежали там все годы после смерти моей матери. Или хранила, чтобы они поддерживали ее ненависть к Дэвиду Лайллу? Или хотела, чтобы я однажды нашла их и узнала, каким на самом деле был мой отец?

Мне не верилось, что отец виноват в чем-то большем, чем недостаточная внимательность к моей требовательной маме. Я вспомнила, как случайно услышала бабушкины нравоучения: будь осторожнее, не ной, ты рискуешь потерять мужа, если не изменишь своего поведения. Действительно ли моя бабушка полагала, что некие особенности его поведения – лишь проявления артистической натуры?