Из Парижа [=Где ты?] - [12]

Лео. Да не важно, что он ходит, ему просто делать нечего в Париже — вот он и ходит. Ты о себе подумай! Зачем тебе этот парень? Только потому, что у него есть связи в мире «аудиовизуальной, э-э, продукции»? Что он делает? Он режиссер? Продюсер? Какое место занимает твой французский любовник в киноиндустрии Франции?

Саша. Он монтирует анонсы кино для телека.

Лео. Круто-то как. То есть, когда-нибудь он, может даже, познакомит тебя с каким-нибудь продюсером утреннего шоу?

Саша. Слушай, я тебе не Наташа, оке? Я с ним не потому, что он представляет для меня практическую ценность, а потому, что он мне интересен. Мы друг другу интересны. У нас с ним — очень много общего. Мы любим одно и то же.

Лео. А тогда почему твой Стефанчик не уходит от своей Стефани?

Саша. Во-первых, их зовут не так. Во-вторых, все не так просто в этом мире. У людей есть обязательства и… они боятся причинять боль другим людям. Они хотят сделать все так, чтобы никто не пострадал. Именно по этой причине я не могу заставить себя открыто послать Сержа на хуй. Я не хочу ранить его чувства и поэтому все время откладываю это на следующий раз.

Лео. Ты уже страдаешь. Твой Николя, он уже заставляет тебя страдать.

Саша. Его не так зовут. И ты его не знаешь. Ты не знаешь, какой он.

Лео. Так, а что там знать? Зачем мне его знать, чтобы понять, что с тобой происходит? Просто признай уже, наконец, что тебе — как и Наташе, как и Сержу — просто нравится страдать, вы любите ваши страдания. Вы ни в коем случае не хотите от них отказываться! Вы считаете, что так и должно быть, что в этом весь смысл. Что ради своей большой любви надо пострадать! А знаешь, почему вы так считаете, из-за чего вы такие все больные?

Саша. Нет. Не знаю. Скажи. Скажи, из-за чего? Из-за чего мы такие больные?

Лео. Из-за вот этих вот фильмов твоих любимых!

Саша. Да ты что? Тре интересан!

Лео. Да. Из-за киношек и сериалов, что с утра до ночи крутят по телеку! Про книжки я вообще молчу. Вся эта классическая литература, это — лясь томбе, оке? Тушите свет! От несчастной любви там все мрут как мухи! И все читают это, и упиваются этим, и думают: вот оно! Вот ради чего можно жить, и умирать, и убивать! Как вот этот певец французский, который убил ту актрису, потому что он так сильно ее любил.

Саша. Ты про кого? Ой, не надо вообще про это. Это же трагедия такая, вообще…

Лео. Конечно, это трагедия! И, тем не менее — именно такие истории романтизируются… Вот ты послушай… Ты послушай… Как- то раз… Это было, может, года три назад, в Тель-Авиве… Я ночевал у друга в общаге, и он с утра включил телек, а там сериал идет, — такой, знаешь, — для детей и юношества. И там героиня, значит, влюбилось в мальчика и знаешь, что она ему сказала? Когда решила признаться ему в своих чувствах. Я, блин, эти слова навсегда запомнил. Она говорит: «я так сильно тебя люблю, что у меня все-все болит. Руки, ноги, голова, волосы, кожа, желудок, надпочечники, сердце, душа… Вот как сильно я тебя люблю…» Представляешь?

Саша. И что?

Лео. Так это же сериал для малолеток. Чему он их учит? Чему такие сериалы и фильмы нас с пеленок всех учат? Тому, что любовь — это боль? Вот ты сейчас не знаешь, что мне сказать, потому что ты сама отравлена этим ядом. Встречаешься с занятыми мужиками, вытираешь ноги о незанятых. Пишешь сценарии про разбитые сердца, которыми обмениваются двое в поле…

Саша. Так. Знаешь что?

Лео. Знаю, я козел и мудак, и анфуаре. Можешь послать меня, если хочешь. Мне просто нужно было тебе это сказать. Я думал, что это может тебе помочь. Но если хочешь, я могу уйти? Мне уйти? Я могу уйти? Мне уйти?

Саша. Слушай, кончай уже метаться! И сними ты эту куртку.

Лео снимает куртку и кидает ее на стол.

Саша. Ты лучше скажи, раз ты такой умный и раз так хочешь мне помочь. Вот, ты сам можешь тогда привести мне пример нормальной… ну, нормальных, с твоей точки зрения, отношений? Ты можешь привести такой пример?

Лео. Конечно. Сотни. Я могу привести сотни примеров.

Саша. Приведи один. Желательно из своей жизни.

Лео. Оке… Оке… Я тогда был в двенадцатом классе. Был апрель, первые выходные после Пасхи. Мои родители уехали к своим родителям в Иерусалим. Я остался один в квартире, и ко мне пришла девочка из параллельного класса. Мы, как бы, нравились друг другу, но мы не встречались, мы встречались с другими людьми. Но в те выходные все уехали к своим родственникам, и я пригласил ее к себе. Она пришла, и мы сразу вместе приняли ванну. Да… Мы вымыли друг другу волосы. Мы смотрели друг на друга, изучали наши тела. Мы ведь раньше не видели друг друга, без одежды… Потом мы приготовили ужин… И все выходные, мы принимали ванны, готовили еду, занимались любовью. А потом все закончилось, и мы вернулись в школу, каждый в свой класс. И никто ни о чем не жалел, не из-за чего не страдал и никого ни в чем не упрекал. Вот такой пример. Из жизни. Моей.

Пауза.

Саша. Леонард?

Лео. Да?

Саша. Что за херню ты мне сейчас рассказал?

Лео. В каком смысле?

Саша. Какое отношение эта твоя история имеет к теме нашей беседы?

Лео. В каком смысле — какое? Прямое.

Саша. Да что ты? А я и вот не поняла…