Из Лондона в Австралию - [72]

него не было оружия, но по голым, мускулистым рукам было видно, что он справится со всяким противником. Он смел с пути дрожавшего от гнева Ту-Opa, как ветер оторванную ветку, сорвал с его шеи щит из трупа и, обхватив его своими голыми руками, лишил возможности защищаться. Потом, напрягши силы, он поднял его с земли и понес прочь.

Поднялся страшный гам, напоминавший шум разнузданных стихий. Одни ликовали, другие выли от ярости, одни рвали на себе волосы, другие кружились в бешеном танце. – Ту-Ора! Ту-Ора! – кричали со всех сторон.

– Он погиб, – сказал с глубоким вздохом Мульграв. – Завтра его принесут в жертву богам.

– Живого? – спросил Аскот.

– Сначала отрубят голову.

– А теперь его свяжут; его опутывают лыком.

– Война окончена, войско мятежников сдается.

– Смотрите, смотрите, как они рубят женщин и детей. Мужчин не трогают.

– Потому что они, как военнопленные, делаются рабами победителей. Такой раб душой и телом принадлежит тому, кто тащит его, как свою собственность.

С падением Ту-Ора, сломилось и мужество его приверженцев. Они побросали оружие в траву и молили о пощаде. Старые женщины торопливо стирали пучками листьев безобразную краску, покрывавшую их тело, рожок куда-то исчез, все, кто мог, спешили спастись бегством.

Среди всего этого переполоха, на глазах у связанного Ту-Ора, оба союзника приветствовали друг друга, прикасаясь носами и произнося каждый свое имя: – Идио, – сказал вновь пришедший.

– Ка-Мега, – отвечал король.

В это время один из воинов принес королю, его перовую мантию и зеленую ветку, которую король воткнул в волоса в знак мира.

На земле разостлали пеструю циновку с блестящими цветными украшениями, и на ней расположились оба вождя; потом собрали вместе все трупы убитых и большими раковинами начали рыть для них могилу. Женщины приняли на себя заботы о раненых, а слуги короля наперерыв оказывали ему всевозможные знаки внимания. Один распустил пряди его длинных волос и бережно расчесывал их, другой обмывал его разгоряченное тело, третий старался освежить холодной водой его ноги; наконец ему подали в небольшом сосуде немного kawa, т. е. водки, приготовленной из туземного растения. Голову и плечи его убрали душистыми красными и белыми цветами хуту; ими же украсили циновку и насыпали целую груду их, вместо подушки.

Оба вождя мирно болтали между собою, пока слуги готовили им еду. Трением гнилого куска дерева о свежий добыли огня, развели костер и на горячих камнях приготовили скромный обед из продуктов растительного царства, в виде маленьких, изящных пакетиков из листьев, в которых были завернуты таро, хлебное дерево и другие овощи. Мяса не было и следа.

Потом начали думать о питье. Речная вода годилась для простых смертных; для короля Ка-Мега требовалось что-нибудь получше. Его поданные остановили внимание на кокосовых пальмах, которые росли по ту сторону каменных глыб.

– Боже! – прошептал Фитцгеральд, – нас сейчас откроют.

Едва он успел проговорить это, как один из дикарей раздвинул кусты и проскользнул в их убежище, чтоб достать несколько кокосовых орехов.

– Мы погибли, – прошептал Фитцгеральд.

– Осторожнее, осторожнее, – сказал Мульграв.

При звуке этих непонятных слов, дикарь попятился, пораженный ужасом, не свода испуганного взгляда с белых людей, а когда ветви сомкнулись за ним, он отпрянул, как вспугнутый заяц, и со страхом смотрел на своих.

– Он выдаст нас, – прошептал Антон.

– Ну, если вся компания так же позорно струсит нас, то, я думаю, для нас опасности мало.

Все дикари насторожились, они осыпали товарища вопросами, качали головами, советовались между собою и с беспокойством посматривали в кусты. Очевидно, никто не решался идти на разведки!

Тогда поднялся сам король. Он накинул на плечи упавшую мантию и сказал несколько слов своим слугам, в руках у него была палица, прекрасное лицо выражало решимость и холодное мужество.

Рядом с ним шел человек, скрутивший голыми руками главаря мятежников, так же безоружен он был и теперь и беззаботно вертел в руках покрытую цветами ветку.

Один из слуг раздвинул перед ними кусты, и вожди увидали перед собой пятнадцать человек белых, жизнь которых висела на волоске.

Фитцгеральд и Мульграв, с спокойным достоинством, молча поклонились властелину острова и его товарищу.

Эффект был совсем не тот, какого можно было ожидать; Насколько первый туземец выказал малодушный страх, настолько же юный король обнаружил холодное спокойствие. Он переглянулся с Идио, и потом оба уставились на Мульграва, на его белую бороду, и оба, в один голос, произнесли одно и то же слово, вероятно имя.

– «Лоно».

Глава X

Мнимый родственник короля. – Под караулом дикарей. – В селении островитян, – Погребение мертвых и человеческое жертвоприношение. – Колония белых.

Наш унтер-офицер почувствовал себя несколько неловко под этим взглядом в упор.

– Лоно? – повторил он. – Что это значит?… Уж не меня-ли так называет дикарь?

Но уж в следующее мгновение он получил ответ на этот вопрос. Король Ка-Мега подошел к нему еще ближе, осторожно ощупал ему глаза, бороду и руки, а затем снова повторил: «Лоно!»

– Мне кажется, он как будто знаком с вами, старина! – шепнул лейтенант.