Из Лондона в Австралию - [71]

– Щит? Из трупа?

– Да! Да!

Дыру в груди убитого предводителя увеличили заостренными раковинами, так что через нее могла пройти довольно большая тыква, и тогда несколько дикарей схватили труп и опять понесли его на место сражения. Поднеся к королю, его подняли, король просунул голову в дыру, встряхнулся, чтоб вся тяжесть легла ему на плечи и затем, с быстротой и легкостью, как ни в чем не бывало, опять кинутся в бой.

– Прирожденный князь, – сказал Аскот.

– За то и победа останется за ним.

– Неужели со всяким убитым они поступают таким же образом.

– Нет, только, с вождями. Вот если молодому королю копье попадет в сердце, то и его мы увидим на шее его противника.

– Отвратительно, – сказал Антон.

Мульграв озабоченно покачивал головой. – Война может затянуться надолго, – сказал он, – мятежники не сдадутся, дока не падет последний человек. Видно, что люди сражаются за свою жизнь.

– Какой шум производят женщины! Как они скачут и визжат!

– Уже три копья сломились о труп на шее короля.

– И одною было бы достаточно, чтобы убит его. Это действительно прекрасный, отважный человек!

– Но с какой яростью его преследуют! Противники надвигаются.

– Не пустить-ли в них залп – прошептал Аскот.

– Рада Бога, не надо. Разве вы забыли о наших товарищах на корабле, сэр? Откуда они возьмут провианта, если с нами случится что-нибудь, или мы угодим в плен?

– Вернемтесь подобру, по здорову, – предложил Антон. – По реке мы прямо выйдем к морю.

Фитцгеральд покачал головой. – Нас непременно увидят при переправе через горную цепь. А может быть, они перенесут войну в глубину леса.

– Как мятежники надвигаются! – сказал Мульграв. – Теперь выгода на их стороне, и они могут выиграть сражение.

– Тогда ведь они могут пойти сюда и открыть нас.

– Боюсь, что это действительно возможно.

Унылая тишина водворилась после этих слов.

Два предводителя из партии короля были убиты и таким же образом трупы, их обращены в щиты. Головы мертвецов, с пестро раскрашенными лицами, мотались из стороны в сторону, руки размахивали, длинные волосы, ничем не связанные, развевались по ветру.

В рядах мятежников постоянно все громче и радостнее повторялось одно и то же слово, – «победа», как сказал Мульграв.

Аскот, с взволнованным видом, обратился к старику. – Что будет с королем, если он потеряет сражение, сэр?

– Тогда его принесут в жертву богам, – отвечал унтер-офицер.

– Неужели мы это допустим? Наши винтовки могли бы живо разогнать бунтовщиков.

Мульграв покачал головой. – И не думайте, сэр! Много-ли у нас зарядов! Может быть, на каждого хватит по три-четыре выстрела, а потом мы сделаемся жертвой ярости этих дикарей.

– Да защитит нас Бог – сказал Фитцгеральд.

Битва между тем продолжалась с неослабевающей силой.

Окруженный своими приверженцами, под прикрытием щита, бывшего у него на плечах, король сражался, как лев. Но и противники вели себя, как герои, подбодряемые криками и возгласами женщин. Шаг за шагом они оттесняли неприятеля по направлению к непроходимому лесу.

Особенно отличался один, который по удальству мог сравниться с молодым королем. Он был постарше и поменьше ростом. На голове у него было тоже украшение из раковин, кал знак высокого сана, копье было тоже отделано зубами и осколками костей, он был опоясан пестрым вышитым поясом и, вместо щита, на шее у него был, труп убитого врага; у него не было только перистой мантии. Он не решился присвоить себе знаки королевского достоинства, хотя было очевидно, что он не прочь завладеть властью, как только король будет убит. Давно он старался привлечь на свою сторону недовольных среди народа, разжигая их страсти, пока дело не дошло до открытого восстания. Теперь он горел желанием довести войну до конца и самому завладеть властью.

Оба они ни на минуту не замолкали и не останавливались, оба напряженно следили друг за другом, сходясь все ближе и вперив один в другого взгляд ненависти.

– Смотрите, противники сошлись, – вскричал Аскот. – Смотрят друг на друга с ненавистью и налетают, как петухи.

– Начинается поединок! О, бедный король!

– Ему не устоять, он сдается!

– И никто не идет к нему на помощь!

– Это было бы противно обычаям. Ага, счастье меняется.

Король выхватил из за пояса тяжелую деревянную палицу и нанес сильный удар по голове своему врагу.

Раздался глухой звук, дикарь зашатался и начал ловить воздух руками. Крик ужаса пронесся по рядам его приверженцев. – Ту-Opa! Ту-Ора!

– Это его имя, – сказал Мульграв.

– Это наверное честолюбец, который пользуется другими для своих целей и вовлек весь народ в беду.

– Вот он опять поднимается. О, Боже! Копье короля сломалось… Теперь Ту-Ора убьет его.

В это мгновение вблизи раздались звуки рожка. Все обернулись в ту сторону.

– Подкрепление! – радостно воскликнул Аскот. – Подкрепление королю.

Сотни раскрашенных воинов, разукрашенных раковинами и перьями, размахивая оружием, в диком танце, устремились на место битвы.

Мятежники пали духом; даже Ту-Ора поддался общему унынию, опустил оружие и упустил таким образом удобное время, чтоб пронзит сердце короля. В следующее мгновение между ним и королем очутился пожилой, человек, с негодованием и ожесточением смотревший на предводителя мятежников.