Из Лондона в Австралию - [73]

– И, по-видимому, приятно изумлен встречей!

– Не лучше-ли оставить его в заблуждении. С этих пор вы будете мистером Лоно, сэр!

Унтер-офицер кивнул головой. – Ка-Мега! – произнес он, указывая на короля, – «Идио!» – прибавил он, указывая на его спутника.

Все выразили полное удовольствие от этой выходки старика. Оба владетельные князя схватили Мульграва под руки и подвели его к пестрой цыновке, на которую и заставили его сесть, причем сами заняли места по обеим его сторонам. Затем Ка-Мега прикрыл плечи гостя полой своею плаща из перьев, между тем как многочисленные прислужники сняли с него форменную фуражку и заменили ее венком из цветов хуту.

В то же время прислуга владетельных князей отвела наших приятелей на места, где они прятались, в лагерь, воздавая при этом им почести, видимо, не совсем свободные от страха. Погасший было костер снова запылал и в листья были завернуты новые порции яств.

Островитяне, очевидно, не имели никакого понятия об огнестрельном оружии белых; все винтовки они побросали в траву, как бы это были самые обыкновенные безобидные палки.

– Вот так штука! – бурчал Мульграв. – Что же я собственно изображаю собой, короля, или, может быть, даже какое-нибудь божество?

– Я думаю, сэр, что короля! Но, может быть, в этом наше спасение!

Многие поспешили за кокосами и уже возвращались теперь со множеством зрелых плодов, которые они разбивали своими боевыми палицами; очистив от скорлупы сладкое ядро ореха, дикари растерли его в порошок и замешивали из него на кокосовом молоке нечто вроде полужидкого теста, которое и было поставлено на цыновку перед королем.

Мульграв тихо застонал. – Неужели в качестве Лоно я осужден есть это противное месиво? – прошептал он.

– По всей вероятности, – засмеялся Аскот. – Это вам в наказанье за ваши побасенки, сэр!

– Да ведь они многим так нравились!.. Ну, как Богу угодно. Не заставят же меня съесть больше, чем может вместить желудок… Но чего это ищут эти молодцы?.. Верно ложку? Или вилку?.. Вообще, на счет столовой утвари здесь довольно бедно.

– Вон, смотрите, один из них вырезывает раковиной нечто вроде лезвея ножа из дерева.

– Это для меня!.. Господи, помоги мне черпать таким орудием.

Дикарь подошел и погрузил вырезанную им деревяшку в тесто. – Ну, вот и готово! – засмеялся Аскот. – Кушайте на здоровье, сэр!

Но они не совсем угадали намерения дикарей. Ка-Мега встал с цыновки, опустился на колени перед старым Мульгравом и указал на его мундир. Жест его, видимо, означал: «Сними свою одежду»! Старик замялся. – Боже сохрани, – воскликнул он, – что еще за выдумки? Неужели я должен раздеться при всех?

Его вопросительный тон, видимо, был правильно истолкован молодым повелителем дикарей. «Да, конечно!» слышалось в возгласе, который у него вырвался, «да, конечно!» говорили также и его жесты.

Мульграв покачал головой. – Ну, этого-то я не сделаю, молодой человек, это ты напрасно затеял.

Король указал ему на свою ничем не прикрытую грудь. – Ка-Мега! – сказал он, и затем, прикоснувшись к спине унтер-офицера, прибавил: – Лоно!

Мульграв кивнул ему головой. – Это верно… я Лоно, но это не причина, чтобы я скинул мундир его величества короля!

Дикарь развел руками, словно желая этим сказать: «Ну, хорошо… как хочешь!..» Затем достал деревяшкой из кокосовой скорлупы немножко теста, положил его, но не на губы старика, а на лоб и темя, и стал осторожно растирать его пальцами.

Мульграв был невозмутимо серьезен. – Не смейтесь дети мои! – вымолвил он. – Ведь это миропомазание, т. е. – священный обряд.

– Миропомазание! – повторил за ним Аскот. – А знаете-ли как это называется на голландском языке?.. Я когда-то читал об этом. Только там мазали салом, а здесь кокосовым молоком.

– Перестань говорить глупости, Аскот, – шепнул Фитцгеральд, – ты хочешь всех нас погубить твоими шалостями.

Будущий пэр Англии покачал головой. – Я думаю, этих молодцов не легко рассердить шутками, – заметил он. – Все смотрят так приветливо на нас… Может быть они считают нас, в качестве свиты Лоно, самыми важными личностями в свете.

– Но посмотрите на старика! Теперь они мажут его достопочтенный нос!

– А как он присмирел!.. Право, Лоно очень кроток и терпелив!

– И какую массу замазки они на него потратили! У него лицо теперь все изрыто, словно у оспенного больного.

– Но, кажется, церемония кончается. Ка-Мега дошел до шеи, и здесь галстух остановил на себе его внимание: эта штука его удивила!

Молодой владетельный князь встал и с гордостью смотрел на дело рук своих. Мульграв был весь вымазан от темени до шеи до такой степени, что весь блестел и даже с трудом мог раскрывать рот.

– Придется, кажется, кормить его, – заметил неугомонный Аскот, – едва-ли для Лоно прилично кушать самому.

Но белые оказались избавленными от этого труда. Весь обед, состоявший из печеных плодов, был теперь уже готов. С него снимали листья, в которые он был завернут и подавали на королевский стол. Ка-Мега и Идио попеременно отколупывали от них пальцами по маленькому кусочку и засовывали их в рот унтер-офицеру, молча сидевшему между ними, и продолжали это до тех пор, пока он не показал им знаками, что он сыт; тогда остатки от королевского стола были предложены и остальным белым.