Из истории Таманской армии - [80]
В это время еще более ухудшилось положение со снабжением войск[1042]. Пришлось организовать сбор печеного хлеба, теплых вещей у населения. Работа эта проводилась под руководством комиссаров. Сбором хлеба и отправкой его в части 1-й Таманской дивизии руководил комиссар дивизии Ефим Солдатов[1043]. В сборе теплой одежды в Благодарненском уезде участвовали политработники Федор Аксентюк, Яков Барышников, Лаврентий Гавва, Иван Докучаев, Павел Кондачков, Федор Немыкин, Степан Попов, Иван Уваров[1044].
Коммунисты одновременно проводили политическую работу среди населения. Комиссар 8-го Таманского пехотного полка Михаил Комаров сообщал, например, Ивницкому и Батурину о проведении им собрания жителей села Сухая Балка, на котором он выступил с речью о программе РКП(б). Разъяснив цели, задачи большевиков и Красной Армии, Комаров просил помочь бойцам обувью и одеждой. Высказав сочувствие красноармейцам, крестьяне выразили готовность поделиться с красноармейцами теплыми вещами[1045].
Приемом собранных у населения теплых вещей ведала специальная комиссия, членами которой являлись Борис Гордеев (бывший помощник комиссара хозяйства Таманского отдела), Григорий Прохоренко и Иван Сербов[1046].
В работе по сбору одежды и обуви активно помогал Благодарненский уездный военный комиссариат, возглавлявшийся Руденко[1047]. Все собранные теплые вещи доставлялись в село Александрию, в распоряжение Л.В. Ивницкого[1048]. Но одеть многотысячную армию за счет пожертвований было невозможно. Многие бойцы оставались в жалких лохмотьях, мерзли и голодали, но врагу не сдавались.
Воины-таманцы, казалось, в безвыходном положении проявляли невиданную стойкость и выдержку[1049]. Пример бесстрашия подавали коммунисты-командиры и комиссары. В конце ноября в бою у села Петровское был тяжело ранен командир 3-го Таманского пехотного полка С.И. Белогубец, но он не оставил поля боя, пока не было восстановлено положение. Вот что рассказывает о поведении отважного командира-коммуниста в этом бою Е.И. Ковтюх: «В бою под селом Петровским я встретил Белогубцева, скачущим верхом на лошади… Левой рукой он управлял лошадью, правая рука болталась в разные стороны. Белый казак рубанул шашкой по руке выше плеча.
Предложил отправиться в тыл сделать перевязку.
— Сейчас не могу. Противник теснит 4-й Таманский полк. Еду восстановить положение. Можно? — быстро, отрывисто доложил Белогубцев.
Услышав «да», на карьере ускакал с болтающейся рукой. Это бесстрашный командир, любимец бойцов»[1050].
Только после боя удалось отправить тяжело раненного Сергея Ивановича на лечение в Минеральные Воды. За храбрость, умелое командование полком в боях скромного С.И. Белогубца не только любили бойцы, но ценило командование, о чем свидетельствует приведенный отрывок из рукописи Е.И. Ковтюха. Об этом же говорит и записка, посланная в лазарет 14 декабря начальником 1-й Таманской пехотной дивизии Д.А. Пимоненко:
«Товарищу и другу Белогубцеву
Шлю тебе свой сердечный привет и желаю скорейшего выздоровления. Подаю тебе немного табаку и 250 руб. денег. Еще раз желаю скорейшего выздоровления и жду твоего приезда»[1051].
Командиром 3-го Таманского пехотного полка 26 ноября был назначен командир 1-й роты того же полка Федор Траленко[1052].
В боях у Донской Балки самоотверженно действовал командир 7-го Таманского полка Павелко. В ночь на 25 ноября он с помощью адъютанта Владимира Декандреса и политических комиссаров 6-го, 7-го и 8-го полков — Георгия Менжулина, Никиты Кузнецова, Михаила Комарова собрал до 800 бойцов, отставших от своих частей, и на рассвете силами своего полка и собранных солдат неожиданной для врага атакой обратил его в бегство. В последующие дни 7-й Таманский полк, в котором осталось из-за больших потерь в боях и болезней очень мало активных штыков, твердо стоял на своих позициях. 30 ноября Павелко доносил Ковтюху: «…до настоящего времени я с незначительной кучкой держусь. Нужно пополнение стрелков. Всего у меня 202 человека»[1053].
Пример бесстрашия неоднократно показывал и командир 5-го Таманского пехотного полка Федор Иванович Беличенко. 27 ноября он с пулеметом выдвинулся далеко вперед и открыл меткий огонь в упор по противнику, чем воодушевил бойцов, которые решительно атаковали противника у села Петровского. Вражеская цепь была прорвана, и противник обратился в паническое бегство[1054].
Несмотря на героизм красноармейцев и частные успехи, общая обстановка становилась все более тяжелой. 1 декабря Яворский сообщил Ковтюху, что 2-я Таманская пехотная дивизия в последних боях разбита, что «осталось не более тысячи штыков» и просил разрешения отвести дивизию в тыл[1055]. 2 декабря Яворский, получив разрешение помощника командарма Ткаченко, снял свою дивизию с позиции и отвел ее на формирование в село Александровское[1056].
Тогда же силами 1-го и 2-го Таманских и 3-го Кубанского кавалерийских полков под общим командованием Л.Я. Литуненко была предпринята попытка снова занять село Петровское, но эта попытка не удалась, и по распоряжению начдива Яворского кавалерийские полки были оттянуты в Донскую Балку
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Работа посвящена одной из актуальных тем для отечественной исторической науки — Второй пандемии чумы («Черной смерти») на территории Золотой Орды и прилегающих регионов, в ней представлены достижения зарубежных и отечественных исследователей по данной тематике. В работе последовательно освещаются наиболее крупные эпидемии конца XIII — первой половины XV вв. На основе арабо-мусульманских, персидских, латинских, русских, литовских и византийских источников показываются узловые моменты татарской и русской истории.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.