Из истории Таманской армии - [81]
Бойцы испытывали нужду во всем. Л.В. Ивницкий неоднократно доносил в Реввоенсовет 11-й армии о критическом положении с хлебом, обмундированием, особенно обувью, о нерегулярном снабжении патронами и снарядами[1058]. И все-таки красноармейцы продолжали драться с врагом. Рядом с пехотинцами отбивали массированные кавалерийские атаки врага артиллеристы.
3 декабря комиссар Ивницкий объявил в приказе благодарность за «энергичную, славную боевую деятельность» комиссару 1-й Таманской артиллерийской бригады Василию Босенко, командирам артиллеристам Ивану Китлеву (Китаеву), Адаму Баранникову, Андрею Цыгичке, наводчикам Василию Зелинскому, Михаилу Никулину, Никифору Могильному, Константину Пасечникову и Михаилу Садовскому[1059].
В бою 12 декабря геройски сражался с врагом пулеметчик Пензев. Будучи ранен, он попросил своих товарищей вытащить щипцами застрявшую в боку пулю и после того, как эта операция была под градом вражеских пуль проделана, он вместе с товарищами продолжал бой и разил врага из своего пулемета до последнего патрона, не обращая внимания на боль в боку[1060].
Умело и энергично действовал в районе Ореховки — Грушевки, применяя обходы и фланговые удары, Я.Ф. Балахонов[1061], командовавший одним из боевых участков. Все атаки превосходящих сил противника отбивались Балахоновым с большими потерями для врага[1062].
Таманские полки, в которых осталось в строю совсем мало людей, бросались туда, где было особенно трудно, и задерживали противника, спасая положение[1063]. Так, в бою 5 декабря в районе Донской Балки атака вражеской конницы численностью до 200 сабель была отбита лишь благодаря стойкости 2-го Таманского полка, в мобилизованные ставропольцы, пополнившие 3-й Таманский пехотный полк, понесший большие потери в предыдущих боях, бросали оружие и сдавались в плен[1064].
В соответствии с приказом Реввоенсовета 11-й армии и предписанием Е.И. Ковтюха в начале декабря «Армавирский фронт», насчитывавший в строю всего 5 913 человек, 21 орудие и 101 пулемет[1065], был расформирован, а части бывшего «фронта» пошли на пополнение в основном таманских частей[1066]. Так, 1-й Северо-Лабинский полк влился в состав 5-го Таманского пехотного полка, 3-й Ново-Михайловский — в 6-й Таманский пехотный полк, 1-й Лабинский стрелковый полк в 7-й Таманский пехотный полк. В 1-й Таманский кавалерийский полк был влит 3-й Кубанский кавалерийский полк, во 2-й Таманский кавалерийский — 2-й Кубанский кавалерийский полк, в 3-й Таманский кавалерийский полк — 1-й Кубанский кавалерийский полк[1067]. 1-й Привольский кавполк направлялся в сел. Сергиевское в распоряжение командира 1-го кавалерийского корпуса Г.А. Кочергина[1068].
В районе Спицевки — Бешпагира тяжелое поражение из-за отсутствия патронов потерпел 3-й корпус Зоненко, попавший в окружение[1069]. Комиссар «левого фланга Ставропольского фронта» Василий Яковлевич Киселев доносил Л.В. Ивницкому, что в 3-м и 4-м корпусах после боя осталось всего до 1 300 человек пехоты и около 1 000 человек кавалерии, причем Киселев указывал:
«Все части разуты, раздеты и голодные»[1070].
Победа под Спицевкой — Бешпагиром досталась белогвардейцам дорогой ценой: они понесли также большие потери, среди убитых был командир бригады полковник Гейдеман, командир полка полковник Мурзаев, среди раненых командир дивизии генерал Тимановский[1071].
Противник упорно рвался к Святому Кресту. Многие населенные пункты — Петровское, Сухая Буйвола и другие — неоднократно переходили из рук в руки[1072]. В тяжелых условиях отступления стала расшатываться дисциплина даже среди отдельных командиров. Партизанские замашки, в частности, проявились у командира 2-й Таманской дивизии И.Т. Яворского, заявившего однажды: «Никаких штабов я не понимаю и действую самостоятельно»[1073]. Усиливалось дезертирство, на борьбу с которым обращал особое внимание партийных работников и начальников гарнизонов Реввоенсовет 11-й армии[1074]. Однако самые суровые меры борьбы с дезертирством не достигали цели[1075]. Исключительно тяжелую работу среди бойцов в это время вели Л.В. Ивницкий, его заместитель Н.И. Законов, бывший ранее агитатором от партии коммунистов в Бутырском районе г. Москвы, В.Я. Киселев, П.Я. Вербицкий, С.В. Воловик, Е. Солдатов, Г.М. Хорошев и другие комиссары[1076]. Комиссары вели борьбу с пьянством и всякими нарушениями дисциплины.
8 декабря Ивницкий в своем приказе еще раз потребовал строгого выполнения всех приказов командования подчиненными войсками: «Повторяю, писал он, что согласно приказу Реввоенсовета № 22 и приказу № 1 командующего всеми революционными войсками Северного Кавказа все войска, оперирующие в пределах Ставропольской губернии (Ставропольского фронта) подчинены штабу Советско-Таманской армии с переименованием в штаб Соединенных войск Ставропольского фронта, а потому предписываю всем вышеупомянутым войскам и воинским частям в точности исполнять все приказы и распоряжения, исходящие от упомянутого штаба, и мои»[1077].
Враг использовал самые изощренные способы борьбы против Красной Армии
