Из истории Таманской армии - [66]
Под натиском превосходящих сил противника части «Армавирского фронта», 1-й и 10-й колонн вынуждены были отступать. Временно командовавший 1-м горным полком Яковенко, характеризуя создавшееся в частях 1-й боевой колонны положение как весьма тяжелое, сообщал о нехватке командного состава, об отсутствии патронов к пулеметам и просил штаб Таманской армии о помощи, о присылке командиров. «И если же вы не примете в скором времени никаких мер, то фронт будет открытым», — заявлял Яковенко[807]. В связи с тяжелым положением на южных подступах к Ставрополю, в станицу Барсуковскую был направлен П. Кислов с задачей объединить под своим командованием 1-й Отрадненский, 1-й горный, 1-й Унароковский, Украинский, Крестьянский, Ольгинский, 1-й, 2-й, 3-й и 4-й Лабинские полки и действовать согласно распоряжениям, полученным от штаба Таманской армии[808]. Однако белогвардейцам 10 ноября все-таки удалось окружить Ставрополь со всех сторон.
Враг торжествовал. Генерал Деникин в своем обращении к красным воинам, окруженным в Ставрополе, заявлял: «…теперь вам выхода нет, нет спасения, если не сдадитесь сами»; он обещал, в случае добровольной сдачи, «даровать жизнь» красноармейцам, «кроме… начальников», грозя в противном случае беспощадной расправой[809]. В другом воззвании командование белых уверяло, что в случае сопротивления наши бойцы из кольца окружения не выйдут живыми, предлагало им сложить оружие и выдать своих командиров и комиссаров[810]. Но торжество деникинцев было преждевременным.
Воины-таманцы стояли насмерть. Тем не менее положение советских войск, оборонявших Ставрополь, ухудшалось с каждым днем. Бойцы были полураздеты. У них вышли патроны. Приходилось отбивать атаки врага, одну яростнее другой только штыками[811]. Артиллерия бездействовала из-за отсутствия снарядов. Вот что писал Г.Н. Батурину вечером 10 ноября командующий «Армавирским фронтом» И.П. Гудков:
«Доношу, что части вверенного мне фронта занимают позицию от озера Рыбного юго-западнее хуторов Саломатина и Хвостикова и по хребту на гору Недреманную, через хутор Марьинский, где связаны с частями 1 колонны. При этом сообщаю, что противник все время сегодня в разных направлениях ведет энергичное наступление ударными группами. Части совершенно не имеют патрон[ов], а потому не отстреливаются, а встречают противника штыковым ударом. Видя это, он нахально лезет. Требуются патроны»[812].
В свою очередь командующий 1-й боевой колонной Богданов, сообщая Батурину о том, что кавалерийские полки противника рвутся к Ставрополю с юго-востока, просил о скорейшей доставке патронов и снарядов и о помощи кавалерией таманцев[813]. 11 ноября в рапорте, посланном из Татарки, Богданов снова просит об отпуске колонне патронов и снарядов[814].
Положение не улучшилось и в последующие дни. Командир 10-го Таманского полка доносил в штаб армии, что на бойца осталось всего по 25 винтовочных патронов, а из 22 пулеметов на позиции находятся всего 4 пулемета, так как для остальных пулеметов нет патронов[815].
На почве недоедания, отсутствия смены белья среди беспрерывно находившихся в боях войск все более широкий размах принимали эпидемические заболевания — сыпной тиф и «испанка» (тяжелая форма гриппа). Показательно, что, по данным на 10 ноября, например, 8-й Таманский полк имел в строю всего 363 бойца[816].
В невыносимо тяжелых условиях сражались защитники дела революции против превосходящих сил противника. Пример исключительного героизма показывали таманцы. Героизм таманцев вынужден был признать и враг. Генерал Деникин, указывая на нестойкость некоторых частей Красной Армии в боях под Ставрополем, говорил, что только Таманская армия «оставалась вполне надежной и решила драться до последнего»[817].
Так как окруженные в Ставрополе войска лишились подвоза боеприпасов и продовольствия, командование Таманской армии решило разорвать кольцо окружения.
Первый удар по предписанию ГН. Батурина был нанесен таманцами в 4 часа 30 минут утра 11 ноября по войскам генерала Боровского в направлении села Михайловского[818].
За ночь была произведена перегруппировка войск и наиболее боеспособные части выделены в ударные группы. Так, 3-й Таманский (бывш. Славянский) полк был переброшен на левый фланг. Славянцы в едином порыве с криками «Ура!» бросились на врага и смяли его. По приказу командира 2-й бригады 1-й дивизии П.С. Решетняка наступление 3-го Таманского пехотного полка поддержал 2-й Кубанско-Черноморский полк под командованием Черникова. Противник пытался остановить кубано-черноморцев контратакой кавалерии и бронеавтомобиля, но эта попытка была отражена с большими потерями для белогвардейцев, несколько десятков их попало в плен. В бою был ранен командир 1-го батальона 2-го Кубанско-Черноморского полка Несмашный[819].
Политический комиссар 3-го Таманского полка И. Высланко доносил на следующий день комиссару дивизии: «В это утро много противника побито, валяется трупов целая масса, нашим полком взято пять пулеметов»[820]. В своем донесении И. Высланко, кроме того, с беспокойством сообщал: «одна беда и одна неотступная мысль — это то, что плоховато одеты, а на дворе зима, и еще другое, — что нет патронов»
