Из истории Таманской армии - [12]
К 27 августа отступавшие революционные войска прибыли в Геленджик, а части колонны Ковтюха вышли уже из Геленджика и двигались дальше.
Суровая необходимость остро поставила вопрос об объединении отступавших частей под единым командованием, об установлении твердой дисциплины и определенной организации, так как иначе войска были обречены на уничтожение. Всем стало ясно, что нужно общее командование и общий план действий.
27 августа 1918 г.[124] в г. Геленджике, в здании окружного Совета, в присутствии местных партийных и советских работников состоялось совещание командного состава отступавших частей[125]. На совещании некоторое время присутствовала П.И. Вишнякова, член Екатеринодарского комитета РКП(б).
Совещание приняло решение объединить отступавшие войска в единую армию, которой было дано наименование «Таманской», так как большинство ее солдат были выходцами из Таманского отдела Кубанской области и сражались ранее с белогвардейцами на «Таманском фронте». На пост командующего были выставлены три кандидатуры — Е.И. Ковтюх, И.И. Матвеев и Г.Н. Батурин. В ходе обсуждения все сошлись на кандидатуре И.И. Матвеева, который из присутствовавших на совещании командиров пользовался наибольшей известностью в войсках.
Иван Иванович Матвеев (1879–1918), уроженец поселка Алешки (ныне гор. Цюрупинск), Херсонской губернии, во главе Днепровского отряда, преобразованного затем в 4-й Днепровский полк, дрался против белогвардейцев и немецких оккупантов на Украине, затем — на Кубани и прославился в этих боях.
Начальником штаба совещание избрало бывшего штабс-капитана коммуниста Г.Н. Батурина.
Г.Н. Батурин впоследствии так описал выбор командующего Таманской армией: «Матвеев первоначально отказался, мотивируя свой отказ тем, что он, как моряк, сухопутного ведения войны не знает, как это надо знать командующему большим соединением. Ковтюх отсутствовал на собрании. Матвеев в то время пользовался популярностью больше всех присутствующих, и мы стали убеждать его согласиться принять командование… Матвеев сдался на просьбы, но поставил условием, чтобы я занял должность начальника штаба, повторяя опять, что он — моряк и что вождение сухопутных войск не его дело. «Я буду драться с вами в первых рядах — это вы увидите, но руководит штабом пусть Батурин», — были слова Матвеева. Пришлось согласиться и мне[126].
Выбор начальника штаба был весьма удачным, что Г.Н. Батурин и доказал всей своей деятельностью в рядах таманцев. Это был дисциплинированный, требовательный к себе и подчиненным командир и в то же время замечательный по скромности коммунист, до конца преданный делу революции. Г.А. Кочергин, один из видных командиров боевых соединений на Северном Кавказе, характеризовал Г.Н. Батурина как «большого знатока военного дела», «лучшего военного специалиста», который «всегда спокойно и уверенно отдавал боевые приказы и руководил частями[127]. «Это был, — пишет Г.А. Кочергин в своих воспоминаниях, — человек в высшей степени честный, прекрасный товарищ, любивший своих собратьев по оружию и убеждениям, деливший с ними все плохое и хорошее, какое только встречалось в боевой жизни[128].
Григорий Николаевич Батурин (1880–1925) родился на хуторе вблизи станицы Ахтанизовской Кубанской области, в семье присяжного поверенного. В 1898 году он окончил Михайловский кадетский корпус в городе Воронеже. Отец и мать придерживались левых взглядов, и молодой Григорий рано стал задумываться над вопросом политического положения в стране. С 1902 года он подпоручик. Служил в 7-м Ревельском полку. За участие в революционном движении Григорий Николаевич, бывший уже поручиком, в 1905 году был арестован, заключен в крепость и, после четырех месяцев заточения, — разжалован в рядовые и выслан под надзор полиции в глухой городок Туринск Тобольской губернии[129].
Из ссылки три раза бежал. Во время последнего побега ссыльному удалось пробраться на Кубань, где он работал то сторожем на баштанах, то рабочим на рыбозаводах, меняя место работы, чтобы не попасть в руки вездесущих царских жандармов[130].
Когда началась первая мировая война, Г.Н. Батурин, воспользовавшись царским манифестом, разрешившим политическим ссыльным вступать в ряды действующей армии, в 1914 году отправился на фронт. Ему возвращается чин поручика, затем — за боевые отличия присваивается чин штабс-капитана.
Февральская революция застала раненого Батурина в госпитале. После возвращения из госпиталя он временно командовал полком. Справедливый командир полка пользовался доверием и любовью рядовых солдат. Его избирают сначала членом гарнизонного, затем армейского солдатского комитета. С 6-го октября 1917 года Батурин — член Центрального Исполнительного комитета Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесского военного округа (Румчерода), где работает в тесном контакте с большевиками. В декабре 1917 года в городе Одессе Григорий Николаевич официально вступил в РСДРП(б) и стал одним из активных членов большевистской фракции при Румчероде. После того, как в марте 1918 года Румчерод прекратил свое существование, Батурин приехал в Царицын. Оттуда Военным комиссариатом Северо-Кавказского военного округа он был направлен на Кубань в качестве военного комиссара по мобилизации и формированию частей Красной Армии. В обстановке кулацких восстаний Батурин сформировал Курчанскую роту в 200 человек, которую он превратил в дисциплинированное и надежное боевое подразделение. Кроме того, он мобилизовал с середины июня до конца июля 1918 года в станицах Анастасиевской и Петровской до 1500 человек, в большинстве казаков, которые были менее надежными и нередко разбегались
