Ивэйн, или Рыцарь со львом - [24]

Шрифт
Интервал

Узнать бы мог невозмутимый.
И в битве друга, но вражда.
Невозмутимости чужда.
„Вражда“, – сказал я сам с испугом.
Ивэйн Гавэйна лучшим другом.
Всегда, бывало, называл.
За друга верного давал.
Он голову на отсеченье.
Нет, просто умопомраченье!
Друг друга преданно любить —
И попытаться отрубить.
Мечами головы друг другу.
Подобный бой себе в заслугу.
Не долго думая, вменить.
Чтобы потом себя винить.
Ивэйн Гавэйну всех дороже.
Ивэйн Гавэйну враг? О боже!
Кровавый между ними спор.
Когда в сражении позор.
Самой погибели страшнее.
Хоть неизвестно, кто грешнее.
Нет, я хорошего не жду.
Уж если дружба на вражду.
Не повлияла перед боем.
Страстей в бою не успокоим.
Вы спросите, когда и где.
Случалось дружбе и вражде.
Под кровом общим приютиться.
В одном жилище разместиться.
Друг другу не грозя войной?
Могли под крышею одной.
Вселиться в разные светлицы.
Две беспокойные жилицы.
И все-таки вражда сильней.
В укромной горенке своей.
Покорно дружба затворилась.
Вражда в жилище воцарилась.
Вражда на улицу глядит.
Друзьям, коварная, вредит.
Безмолвной дружбой помыкает.
Вражда в сердцах не умолкает.
Эй, дружба! Где ты? Отзовись!
Слепцам враждующим явись!
Дурные ветры в мире дуют.
Между собой друзья враждуют.
Ты, дружба, людям дорога.
Однако друга во врага.
Вражда внезапно превращает.
А разве дружба укрощает.
Неумолимую вражду?
Я речь мою к тому веду.
Что дружба тоже развратилась.
И до потворства докатилась.
Враждою дружба растлена.
Поругана, ослеплена.
Друзья в борьбе междоусобной.
Охвачены враждою злобной.
Сама смертельная вражда.
Не ведает, что за нужда.
Сражаться другу против друга».
Так что друзьям обоим туго.
В повествовании не лги!
Друзья? Нет, лютые враги!
Друзья друзей не убивают.
И кровь друзей не проливают.
Враги? Но нет, не может быть!
Намеревается убить.
Ивэйн Гавэйна в этой схватке?
Не разберусь в такой загадке.
Гавэйн Ивэйну – лютый враг?
Не слушайте подобных врак!
Друзьям на дружбу покушаться!
Ивэйн с Гавэйном не решатся.
Друг другу нанести урон.
Когда бы даже римский трон.
Им вдруг за это предложили.
Друзья друг другом дорожили.
Не верьте мне! Я вам солгал!
Жестокий бой опровергал.
Мои напыщенные сказки.
Одну вражду предав огласке.
Что делать! Истина строга.
Вступили в битву два врага.
Нет, копья неспроста ломают.
Недаром копья поднимают.
Удар вернее рассчитать!
Сразить, повергнуть, растоптать!
И жаловаться не пристало.
Когда сама судьба втоптала.
С позором в мерзостную грязь.
Того, кто, в битве разъярясь.
Противника сразить старался.
И сам вначале собирался.
В бою победу одержать.
Судьбе не стоит возражать.
К себе теряя уваженье.
И если в яростном сраженье.
Гавэйн Ивэйна победит.
Не будет на него сердит.
Ивэйп, воитель посрамленный.
Когда поймет он, изумленный:
В пылу безжалостной войны.
Противники ослеплены.
Так друг на друга устремились.
Что копья вмиг переломились.
Приличествует смельчаку.
Разить копьем на всем скаку.
Между собой не объяснились.
Отвагою воспламенились.
А между тем хотя бы звук, —
И распознал бы друга друг.
Взаимное расположенье.
Предотвратило бы сраженье.
Друзья тогда бы обнялись.
И за мечи бы не взялись.
Нет! Кони бешено рванулись.
И вновь противники столкнулись.
И поединка не прервать.
Щитам в бою несдобровать.
Щиты мечами раздробили.
Друг другу шлемы разрубили.
Забрала даже рассекли.
Потоки крови потекли.
Тут по доспехам рассеченным.
Воителям разгоряченным.
Не дрогнуть и не отступить.
Не так-то просто затупить.
Мечи надежные стальные.
Давно бы дрогнули иные.
А эти – нет! Скорей умрут.
Расколешь даже изумруд.
Подобным яростным ударом.
Бушует битва с прежним жаром.
Ударами оглушены.
Однако не сокрушены.
Пощады рыцари не просят.
И ни за что мечей не бросят.
Так рубятся за часом час.
Что искры сыплются из глаз.
И как у них не лопнут жилы!
Какие требуются силы.
Чтобы работали мечи!
Других попробуй научи.
Не только в седлах красоваться —
И нападать и отбиваться.
То слышен лязг, то слышен стук.
Остатки жалкие кольчуг.
Щитов и шлемов раздробленных.
Едва ли могут утомленных.
Героев наших защитить.
Сраженье лучше прекратить.
И самый сильный отдыхает.
Когда сраженье затихает.
Короткий роздых – и опять.
Им надлежит мечи поднять.
И что же! Оба нападали.
Хотя в сраженье пострадали.
Упорство в топоте копыт.
Неистовее бой кипит.
«Такое видано едва ли, —
Между собою толковали.
Придворные, – в конце концов.
Два храбреца из храбрецов.
Равны друг другу, очевидно.
И помириться не обидно».
Словам подобным рады внять.
Бойцы не стали бы пенять.
На королевское решенье.
Когда бы только в отношенье.
Наследства, спорного дотоль.
Решенье мог принять король.
Готова младшая сестрица.
Со старшею договориться.
Однако старшая сестра.
Упряма слишком и хитра.
Нет, старшая не соглашалась.
Тогда монархиня вмешалась.
Просила дело рассмотреть.
И четверть или даже треть.
Владений родовых бесспорных.
По настоянию придворных.
Сестрице младшей присудить.
Дальнейший бой предупредить.
Дабы друг друга поневоле.
Воители не закололи.
Хотя (считаю так я сам)
Почетный мир – отнюдь не срам.
Король Артур не против мира.
Сестрица старшая – задира.
Не хочет разуму внимать.
Никак ее не уломать.
И поединок продолжался.
И каждый доблестно сражался.
Однако наступает ночь.
Сражаться рыцарям невмочь.
Не поединок – просто чудо.
Воителям обоим худо.

Еще от автора Кретьен де Труа
Персеваль, или повесть о Граале

Роман Кретьена де Труа «Персеваль, или повесть о Граале» – великий литературный памятник средневековья, оказавший значительное и долговременное влияние на культуру последующих веков, вплоть до нашего времени, поскольку именно в этом романе был развернут изначальный сюжет о поисках священного Грааля. Полный стихотворный перевод этого произведения на русский язык осуществлен впервые. В издание включены научная статья и примечания к роману.


Средневековый роман и повесть

В нашем представлении о Средневековье фигура рыцаря — неизменно на первом плане. Крестовые походы и рыцарские турниры, поклонение прекрасным дамам и верность рыцарскому долгу и слову — все это можно почерпнуть из средневековых романов XI и в XII столетий.


Ланселот, или Рыцарь Телеги

Роман «Ланселот, или Рыцарь телеги» принадлежит перу выдающегося средневекового писателя – Кретьена де Труа. Известный сюжет о Ланселоте, впоследствии использованный многими авторами и чрезвычайно популярный в европейской культуре, впервые представлен именно в этом произведении. Полный стихотворный перевод «Ланселота» на русский язык осуществлен впервые. В издание включены научные статьи и примечания к роману.


Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.