История жизни и достижений Генриха VII - [17]

О втором триумфе Генриха VII

55. Всегда уверенный в божественной поддержке, услышав об этом, король без малейшего трепета, но решительно и с готовностью собрал своих последователей и сказал им:

Речь короля

«Мои самые верные лорды и самые отважные товарищи в бою, вы, кто поддержал меня, несмотря на множество опасностей на суше и море, послушайте, сейчас мы против своей воли снова должны быть подвергнуты проверке в новой войне. Поскольку, как вы знаете, граф Линкольн, вероломный человек, собирает свои силы против меня, хотя я не давал ему ни малейшего повода для такого несправедливого отношения. И, как вы видите, он делает это хитростью, нагло, без страха перед Богом, создавая нам не столько трудности, сколько угождая желанию легкомысленной болтливой молодой женщины, которая не знает, что ее род пресекся со смертью ее брата Ричарда. Но, так как она всегда была врагом нашей семьи, она не заботится о благоденствии ее племянницы, моей благородной супруги, но даже стремится уничтожить нас и наше потомство. И вот вы видите, как часто мы были спровоцированы ею. Но она не останется безнаказанной. Я клянусь Богом и его Святыми ангелами, в то время как я забочусь день и ночь о вашей общей мирной жизни, наш враг выступает против меня. Но Бог, как судья, сильный и долготерпеливый, даст нам средства, чтобы справиться и с этим злом. В то же время я взываю к вам, ведь законное наследование должно доказать свою силу перед беззаконной творящей хаос группой людей. Вы тоже не Должны испытывать сомнений, что сам Бог, что сделал нас победителями в предыдущей войне, позволит нам восторжествовать над нашими врагами. Так ринемся же в атаку без страха, ведь Бог помогает нам».

56. Он закончил, и так как времени было мало, хотя граф Оксфорд был готов сказать ответную речь, король попросил у него тишины, и чтобы тот оценил неотложность возникшей ситуации. Итак, двигаясь также стремительно как «голуби перед грозой»[227], они вооружились. И вот королевская армия подошла к варварским эскадрильям, а те ждали наших воинов из-за горы, собранные и готовые. Но Бог, полный мщения, наказал их внезапной бурей, которая поднялась, как только они стали готовиться к битве, так, как когда Константин[228] сражался с врагами церкви, и наши люди, подумав, что они превосходят противника, победили их. Затем внезапный крик «Король Генрих!» вознесся к небесам, как и трубы возвестили вокруг и наполнили уши всех людей радостной вестью. Там же и этот мелкий король крестьян, о котором я говорил ранее и который был коронован в Ирландии, был захвачен в битве. Он был допрошен о том, какая дерзость вызвала этого негодяя совершить дело подобного масштаба, не отрицая факта, что его принудили к этому преступники подобного происхождения, что и он. Затем его спросили о его семье и родословной, и он признал, что все его родственники низкого происхождения и скромных профессий, о которых не имеет смысла упоминать в этой биографии. И граф Линкольн, в конце концов, получил по заслугам за свои действия. Он был убит на поле боя, как и многие другие, чьим командиром был Мартин Шварц[229], человек сведущий в искусстве войны, который пал, храбро сражаясь. Когда эта победа была одержана королем с помощью Всемогущего Бога с небольшими потерями, он вернулся в Лондон, чтобы возблагодарить Бога, сопровождаемый всеми своими воинами.

57. Я сочинил это стихотворение на его счастливое возвращение домой[230]:

Пусть другие идут по проложенным многочисленными бардами путям, описывая пришествие ночи на Трою[231], запоздалое возвращение Улисса[232] и внезапную кражу Палладия[233]. Пусть они хвалят Гектора, фессалийскую колесницу Ахиллеса и могущество золота Приама. Пусть поэт скорбит об убийстве Помпея египетским владыкой[234], и пусть своей мелодичной свирелью поет о Филиппах, белом от итальянских костей[235]. Пусть громко воспоют гимн Сципионам[236], благородным в своих добродетелях, пусть говорят о строгой справедливости Катона[237], и пусть другой поет со страхом и трепетом о великой силе бога. Пусть и другой поэт не молчит о твоих добродетелях, Метелий[238]. Но ты, образованный слуга[239] великомудрого сюзерена Феба, вместе с Палее[240], которая по доброй воле даровала тебе свои благородные искусства, превосходные моральные качества, здоровое тело, благоразумие, и нимфы даровали вам честь в лице такого благородного принца, и хотя вы смертны, его добродетели таковы, что моя Муза и моя Талия[241] не имеют должной силы, чтобы спеть о них достойно на своих струнах, даже если это струны Амфиона[242]. Я пою о триумфах Генриха VII, божественного принца. Он один — любимец Феба. И потому этот принц так милостиво любит мои скромные строфы и поощряет мою Музу. Он — принц выдающийся силой своего оружия, но и принц, который не испытывает удовольствия в захвате или сражениях, принц, который управляет водным трезубцем, принц, который заботится о своем королевстве, принц, являющийся украшением марсорожденного Квирина, яркий принц с античной оливой[243], принц, который как Крез, обогащает ваше имущество, принц, являющийся сыном небесного Меркурия