История XX века: Тайны, загадки и мифы - [106]

Поезд давно набрал ход. С 31 мая речь шла уже не о том куда, а только о том как. На следующей германо-советской встрече на высшем уровне в июле 1990 года была предпринята попытка найти такое решение, при котором советское руководство сохранило бы свой престиж. Вывод советских войск из ГДР не следовало воспринимать как поражение. Речь уже шла не о стратегических, а прежде всего о тактических вопросах. «Эта встреча определила, каким образом должен происходить вывод советских войск», — пояснил советский министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе. — Немцы согласились с формулой, которая облегчала вывод наших войск. Они разработали способ, чтобы советские солдаты могли покинуть Германию как друзья, а не как враги». Эта формула включала сумму в несколько десятков миллиардов. Немцы спасли Советский Союз от неплатежеспособности: предоставили деньги на создание необходимой инфраструктуры, чтобы уходящие части Красной армии могли найти достойное место в доме матушки России. Но хватит ли этого, чтобы успокоить противников Горбачева?

В августе маршал Ахромеев снова встретился с другом из западной группы Красной армии. Казалось, армейский генерал был готов на все: «Все подготовлено. Через шесть часов я лечу назад в Берлин. Это наш последний шанс. Горбачев предал интересы Советского Союза. Мы не имеем права допустить, чтобы договоры вступили в силу». — Ахромеев колебался: «Красная армия — не кучка путчистов».

Лишь десять лет спустя Валентин Фалин предал гласности замысел о путче на канале Це-де-эф (ZDF): «В 1990 г. я предоставил Горбачеву сверхконфиденциальную информацию: что по инициативе находящейся там нашей группы войск его хотят пригласить в ГДР. И во время этого визита его должны арестовать». Горбачев прореагировал скептически и сослался на то, что КГБ не имеет сведений о таком плане путча. Тем не менее он попросил Фалина съездить в Германию и разобраться.

Фалин после своего визита дал отбой. Сведения, которые он передал Горбачеву, были и скудные, но успокаивающие: «Была беседа между несколькими генералами Национальной народной армии и некоторыми нашими военными на эту тему. Но опасности нет. У них нет плана, у них нет головы. Нет никаких имен». Возглавить путчистов мог бы маршал Ахромеев. Но он не захотел.

Все-таки Горбачеву пришлось признать, что в высшем политическом и военном руководстве Советского Союза были люди, которые серьезно задумывались о выступлении против генерального секретаря с помощью военных. Тогда путч не состоялся. Путчисты делали ставку на поддержку из Москвы, но ее не было. «Я бездеятельно смотрел, как спешно разбазаривается могучая империя. Это было самое тяжелое решение, которое мне когда-либо приходилось принимать», — признался маршал Ахромеев 12 сентября 1990 года в беседе с Кондолизой Райс, после подписания договора.

Как бы пошла история, если бы генералы осуществили свой замысел? Путч в Москве замедлил бы объединение, а задержка легко бы превратилась в препятствие. Ибо дверь к объединению была лишь приоткрыта, причем на короткое время. Без Горбачева и Шеварднадзе оно едва ли нашло сторонников в Москве.

Я думаю, что наш поступок в общем и целом был адекватен, поскольку мы осознали, что это выступление, эти процессы, набравшие ход, были начаты самими народами. С этой точки зрения мы проявили высокую ответственность и показали большое уважение к народам.

Михаил Горбачев

Однако летом 1990 г. все это осталось только в планах. Только год спустя по Москве прогрохотали танки. 19 августа 1991 года путчисты взяли под домашний арест якобы «заболевшего» генерального секретаря. Но беспорядки продлились только три дня. Народ одержал полную победу. Горбачев вернулся в Москву. Он был свободен, но побежден. Имя нового сильного человека, который призвал к всеобщей бессрочной забастовке и потому стал символом сопротивления, — Борис Ельцин. После провала заговора против Горбачева маршал Ахромеев, из-за сомнений которого путч не состоялся годом раньше, 23 августа 1991 года повесился. Он принял участие в путче — но слишком поздно.

Михаил Горбачев, человек, который в 1989–1990 гг. открыл дверь к объединению, пользовался симпатией в объединенной Германии. Путч, который летом 1990 г. должен был закрыть эту дверь, не состоялся. И лишь сегодня стало очевидно, что дверная ручка уже находилась в руках сторонников холодной войны.

Об авторе

Профессор, доктор Гвидо Кнопп родился в 1948 г., редактор газеты «Франкфуртер альгемайне цайтунг», руководитель иностранного отдела еженедельника «Вельт ам зонтаг». С 1984 г. руководит редакцией современной истории телеканала ZDF.

Лауреат ряда премий, в том числе премии им. Якоба Кайзера, «Европейской телевизионной премии», премий «Теле-стар», «Золотой лев», Баварского и Австрийского телевидения, награжден крестом ФРГ «За заслуги».

Гвидо Кнопп возглавляет группу исследователей, которые как настоящие детективы изучают неизвестные и загадочные страницы мировой истории, а прежде всего тайны и загадки самого успешного и самого ужасного XX века. Автор ряда фильмов-исследований, отмеченных премиями в Германии, а также книг на те же темы: «Немецкое единство» (1990), «Проклятая война» (1991), «Приговор Сталинграда» (1993), «Знаменитые шпионы» (1994), «Конец 1945 года» (1995).