История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - [17]
Глубоко веривший, что не содействие англичан, а наступательные и решительные действия скорее всего заставят Персию вступить на путь мирных переговоров, Котляревский не одобрял такого распоряжения главнокомандующего. Он принял Гордона без галстука и, ссылаясь на жаркую погоду, приказал солдатам сделать то же. Котляревский хорошо знал персидскую искренность и расположение к нам англичан; ему не нравилось то, что Ртищев направил Гордона в Карабаг, где сам не был и где войска, да и самая страна находились вовсе не в таком блестящем виде, в каком предполагал главнокомандующий.
Карабаг находился тогда в самом расстроенном состоянии и защищался отрядом русских войск, весьма незначительным по своему численному составу.
При присоединении, в 1806 г., Карабага к составу империи в нем насчитывалось до 10 000 семейств, богатых хлебом и скотом. Впоследствии набеги персиян, несогласие в ханском семействе, неспособность Мехти-Кули-хана управлять народом, удаление жителей за границу от притеснений хана – все это уменьшило население до 4000 семейств, разоренных и ограбленных ханскими чиновниками, лишившихся скота и нуждающихся в собственном пропитании.
Народ ненавидел хана, желал избавиться от его тирании и легко подпадал под влияние тех, которые сулили ему лучшее будущее. Недостатка в таких лицах не было, и агенты Аббас-Мирзы были рассеяны почти по всему Карабагу. Туземцы верили их разглашениям, и, по словам Котляревского, только самая малая часть карабагцев была предана нам; «прочие же, – доносил он[71], – смотрят, кому Бог поможет, и я должен бороться вместе с внешними и внутренними неприятелями. Надеюсь на Бога, что если Аббас-Мирза станет действовать так, как неприятель, а не как разбойник, то какие бы ни были планы изменников, – все разрушатся».
Располагая весьма ограниченными силами, Котляревский занял ими наиболее важные пункты, и в том числе самый передовой – селение Мигри, расположенное на р. Араксе и находившееся только в ста верстах от Тавриза, возле которого постоянно сосредоточивался неприятель. По дислокации гарнизон в Мигри состоял из одного батальона 17-го егерского полка, но на самом деле защита лежала не более как на двух ротах, а остальные, вследствие убийственного климата, находились в госпиталях и лазаретах.
«В июне, – доносил Котляревский, – начнутся болезни, свирепствующие там[72]. В июле, августе и сентябре до чрезвычайности; в таком случае одна рота есть жертвою гибели, которую отвратить нет возможности».
Имея всегда возможность узнать о положении нашего гарнизона, неприятель мог атаковать с. Мигри весьма значительными силами и прежде, чем мы были в состоянии оказать помощь гарнизону.
Для поддержания спокойствия среди населения приходилось разместить войска в разных пунктах небольшими отрядами и, чтобы собрать их в одно целое, необходимо было не менее трех суток, тогда как персиянам довольно было одного дня, чтобы появиться у Мигри. Предупредить возможность подобного случая можно было только зорким наблюдением за неприятелем и за всеми его движениями, а это могла сделать только кавалерия, в которой Котляревский очень нуждался.
«Ни при каких сборах неприятеля, – доносил он, – ни при каких усилиях Аббас-Мирзы против отряда, мне вверенного, не прошу и не буду просить добавки сюда пехоты, хотя оной у меня в отряде не так-то много, а всего только 1500 человек; но прошу казаков, которые мне необходимы, – и тех не получаю».
Недостаток в кавалерии делал разведывание о неприятеле крайне затруднительным, и персияне, переправляясь через реку Араке небольшими конными партиями, грабили селения, угоняли скот и жгли поля. Одна из таких партий, в числе до 4000 конницы, под начальством Хаджи-Мамед-хана и трех других ханов, 12 июля вступила в Карабаг и разделилась на две части: меньшая двинулась к селению Геронзур, а большая к селению Хинзыреку. Находившийся в этом последнем селении капитан Кулябка 1-й с ротою 17-го егерского полка[73], присоединив к себе 65 человек вооруженных армян и один трехфунтовый единорог, выступил навстречу неприятелю. Персияне атаковали его впереди селения, но, встреченные картечью и беглым ружейным огнем, принуждены были отступить. К ним присоединились та часть, которая была направлена к Герон-зуру и разбита 70-летним карабахским чиновником Касим-беком, собравшим 25 конных и 200 человек пеших обывателей. Соединившись вместе, персияне вторично атаковали наш отряд, но опять неудачно, и затем, по выражению Котляревского, «не рассудив быть более битыми», бежали к Араксу[74].
Для наблюдения за неприятелем Котляревский составил подвижной отряд из трех рот Грузинского гренадерского полка, с которыми и перешел в местечко Аг-Оглан, откуда он мог встретить неприятеля, если бы он двинулся в Ширвань, Нуху или Карабах. Котляревский не раз заявлял о затруднительности своего положения, но главнокомандующий, все еще веривший в чистосердечное намерение персиян приступить к мирным переговорам, не допускал возможности наступательных действий с их стороны. Ртищев надеялся на содействие сира Гора Узелея и на письмо свое Аббас-Мирзе, отправленное с Гордоном. Посылая копию с мирного трактата, заключенного между Россией и Турцией, Ртищев писал Узелею, что немедленно выедет сам на границу для личных переговоров с Аббас-Мирзою. Такая решимость была не согласна с видами английского посла, и он отправил с этим известием секретаря посольства Морьера к Аббас-Мирзе, занимавшемуся охотою в восьми фарсангах от Тавриза.
160 лет назад началась Первая оборона Севастополя. Европейские захватчики рассчитывали взять его за неделю, однако осада затянулась почти на год, так что город не зря величали «Чудотворной крепостью» и «Русской Троей», а на вопрос главнокомандующего: много ли вас на бастионе, братцы? – солдаты и матросы отвечали: «Дня на три хватит!» И таких дней в Севастопольской Страде было 349…Почему Россия осталась одна против европейской коалиции и как нас предали союзники, совсем недавно спасенные нами? Чем грозит военно-техническое отставание от Европы и правда ли, что наши потери в обороне оказались выше, чем у атакующего противника? Был ли шанс отстоять Севастополь и не поторопилось ли командование покинуть город? Следует ли считать Крымскую войну нашим поражением? И какие уроки должно вынести из Севастопольской Страды нынешнее руководство России?
После присоединения Грузии к России умиротворение Кавказа стало необходимой, хотя и нелегкой задачей для России, причем главное внимание было обращено на утверждение в Закавказье. Присоединяя к себе Грузию, Россия становилась в открыто враждебные отношения к Турции, Персии и к горским народам. Сознавая, что для успешных действий в Грузии и Закавказье нужен не только человек умный и мужественный, но и знакомый с местностью, с нравами и обычаями горцев, Александр I назначил астраханским военным губернатором и главнокомандующим в Грузии князя Цицианова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первые попытки сближения имели место еще в XVII веке, но без серьезных последствий. Первая реальная попытка долговременного союза с Россией произошла в эпоху Петра. XVIII век стал решающим для судьбы грузинской государственности. Грузия была разделена на три царства: Картлийское, Кахетинское и Имеретинское и несколько других территорий, в основном княжеств. Но сохранение во главе грузинских царств древней царской династии Багратионов давало надежду на возрождение и объединение Грузии. Определенные надежды на помощь и защиту возлагали грузины и на единоверную Россию.
После смерти князя Цицианова явилось три начальника на Кавказе: на линии – генерал-лейтенант Глазенап, в Закавказье – генерал-майоры Портнягин и Несветаев. Дела с каждым днем все более и более запутывались, и двойственность власти вела к беспорядкам.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд Н.Ф. Дубровина рисует картину завоевания русскими Кавказа, борьбу их с местным населением и времена наместничества. Подробно описаны не только военные события, но также быт и обычаи горных племен; жизнь их до принесения русских законов и после.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.