История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - [16]

Английский двор, говорил посланный, имеет искреннее желание, чтобы мир между Россиею и Персиею был восстановлен, и обстоятельство это, будучи согласно с желаниями посла, тем более побуждает его содействовать сему важному делу. Но, при всем том, он никак не может надеяться, чтобы персидское правительство могло согласиться заключить мир, по желанию России, на основании нынешнего status quo.

Цветущее ныне состояние Персии, не имеющей у себя других неприятелей, кроме России, значительное увеличение боевых сил дают ей возможность и способы к поддержанию и не такой войны, какая была до сих пор и которая большею частью заключалась в набегах на границы, но войны правильной и продолжительной, которая возможна для Персии тем более, что Дагестан готов, по его требованию, действовать против русских войск, и сама Грузия ожидает только наступления неприятеля, чтобы принять его сторону. Столь явные преимущества, которые ныне имеет Персия против прежнего своего положения, лишают английского посла возможности, при искреннем его желании, оказать услугу России, и он находит крайне затруднительным дать другое направление намерению персидского правительства.

Высказавши мнение представителя Англии, Гордон спросил главнокомандующего: имеет ли он полномочие на то, чтобы, соображаясь с обстоятельствами, отступить в мирных условиях от status quo и сделать некоторые уступки Персии, по примеру того, как Россия сделала уступки Порте при заключении мира, и на которые Персия имеет еще более прав.

– Я весьма признателен английскому послу, – отвечал Ртищев, – за его старание к сближению нас с персиянами, и уверен, что его содействие к скорейшему заключению мира будет приятно его величеству и что оно будет принято доказательством того расположения к дружественным сношениям, которые возобновляются между Россиею и Англиею. С другой стороны, зная всегдашнее расположение императора прекратить войну, восстановить мир и дружбу с Персиею на самых умеренных основаниях и, оставя прежние требования наши удержать за собою только то, что по праву оружия находится уже в законной власти Русской империи, я всегда готов на этих условиях приступить к переговорам и заключить мир с персидскими полномочными.

Что же касается до величия Персии и мнимых ее преимуществ, на основании которых она может заключить мир с Россиею на более выгодных условиях, то, по моему мнению, надежда эта будет всегда химерною, потому что в течение восьмилетней войны с Персиею русское оружие было всегда победоносно. Завоеванные персидские провинции служат тому неоспоримым доказательством, а удержание их под властью России, невзирая на все усилия Персии, каждый год употребляемые, показывают не слабость сил здешнего края, но преимущество их над Персиею. Заведенные вновь персидским правительством регулярные войска будут еще весьма долго оставаться неустроенными и слабыми против русских войск, строгая дисциплина которых и неподражаемая храбрость известны всему свету. Умножение же в Персии нерегулярных войск не может дать ей перевеса, потому что русские войска привыкли спрашивать не о числе таких войск, а только о месте, где они находятся.

Впрочем, нынешнее величие Персии и способы к продолжению войны никто из благомыслящих не может сравнивать с истинным величием и могуществом Российской империи, имеющей в себе самой гораздо преимущественнейшие способы принудить Персию заключить мир на желаемых ею условиях. За всем тем, как его величество предпочитает мир войне и всегда желает быть в дружественных отношениях с соседними державами, то и я готов восстановить мир с Персиею, не требуя никакой уступки из владений, ей принадлежащих, и полагая только те границы, которые в настоящее время находятся в действительной власти каждой державы.

По этим причинам Персии гораздо благоразумнее воспользоваться выгодным для нее расположением императора, нежели, следуя мечтательным надеждам, вдаваться в неизвестность будущего и возобновлять войну, которая может подать причину к перемене теперешнего дружелюбного расположения России и, поведя дело гораздо далее, произвести следствия, невыгодные для Персии. Дружба, связывающая теперь Англию с персидским правительством, обязывает английского посла, для сохранения выгод союзной державы, стараться, рассеяв пагубные химеры, показать Персии истину в настоящем ее виде и такими действиями оказать справедливость и истинное усердие к пользам обеих держав. Впрочем, если персидское правительство предпочтет военные действия мирным сношениям, то и я, имея войска везде на границах в готовности, не оставлю неприятельскую силу отражать силою же и действовать к славе оружия его величества.

Чтобы доказать на деле справедливость своих последних слов, Ртищев предложил Гордону, при возвращении в Тавриз, отправиться кратчайшею дорогою через Карабаг, посмотреть войска и познакомиться с командующим там генералом. «Особенно же в этом случае, – писал Ртищев[70], – мне желательно было показать ему довольно сильный отряд генерал-майора Котляревского, расположенный в Карабаге на таком месте, с которого менее пяти дней можно пехотою поспеть в самый Тавриз и нанести оному беспокойство».