История с Малыми Тмутараканями - [6]
— Что ты дед несешь, а где же тогда Хитрово? — Максим вопросительно посмотрел на Вакулу. Тот поскреб затылок и улыбаясь, простодушно ответил:
— Ворожба.
— Не понял? — в голосе комиссара зазвучала угроза.
— Хитрой мы речку зовем. А поселок наш князь назвал Малыми Тмутараканями, — пояснил Вакула.
— Это каким князем, где ты видел сиятельную власть? — Максим Строгов медленно вытянул из кобуры маузер. Тупость поселковских, выводила из себя.
— Наш князь — Мстислав, что в Тмутаракани, на столе сидит, от итильских булгар заехать должен.
— Князь, да? — Строгов недобро ухмыльнулся. — Заедет, говоришь?
— Заедет.
— Да, здесь контрреволюционным заговором пахнет. Когда заедет?
— На днях.
— А сам, ты, кто?
— Десятник, князем посажен, за степью следить. С ней никогда не бывает спокойно.
— И о советской власти ты ничего не слышал, кулацкая рожа.
— О чьей власти ты говоришь, чужеземец? — в голосе витязя было неподдельное удивление.
«В такие игры играют или профессионалы, или сумасшедшие» — подумал комиссар.
— Так, спорить не будем. Оружие сдать, ишь ножики нацепили, — Максим показал на меч Вакулы. — И валите отсюда подобру-поздорову.
Кучерявый молодец, степенно огладил каштановую бородку.
— Не понимаю я тебя, чужеземец, откуда вы, такие нахалы?
— Сейчас поймешь, — комиссар поднес к глазам Вакулы маузер. — Я комиссар из Губернска, тебе, о чем ни будь, это говорит?
Вакула пожал плечами.
С сегодняшнего дня будем создавать у вас колхоз, отсталые вы мои. — Максим кивнул витязю. — Ты, десятник, не балуй и за ножик не хватайся, не таких обламывал. Я в гривенный, с сорока шагов попадаю.
Вакула нахмурился и неохотно вытянул из ножен меч.
— Вот что, чужеземцы, проваливайте отсюда подобру-поздорову, пока вас взашей не выгнали.
Рядом, закудахтала курица-ряба, забытая нагим мальчишкой. Максим не глядя, направил, на звук, маузер и нажал на курок. Сухой выстрел расколол напряженное молчание. Всем показалось, что так громко, треснул сухой сук или, кто-то неосторожно разломил ветку.
Из тени колодца, вылетела безголовая курица, хлопая крыльями, она бежала в сторону Вакулы. С разгона, ткнулась в ноги десятника, обрызгивая кровью серые сафьяновые сапожки, распластав крылья, затихла.
Старик опустился на корточки, поднял курицу. Выпрямившись с интересом, но без страха, посмотрел на Максима и его маузер.
Комиссар, хмурый и злой, больше раздосадованный, обступившей со всех сторон тишиной, положил маузер в кобуру. «Они поняли, что со мной лучше не шутить», — подумал он.
Тишину распорол шорох железа. Вакула кинул под ноги комиссара меч. Глядя в сторону, ни к кому не обращаясь, произнес:
— Чародеи. Князь и с чародеями сладит… с черными.
— И плащ оставь, — обронил комиссар. — Реквизирован на нужды революции, я из него стяг сделаю. Кумач, что надо.
Десятник сорвал фибулу, кинул плащ. Люди расступились, освобождая проход. За ним потянулись остальные богатыри, кидая под колеса воза свои мечи и копья.
— Что Мстислав скажет? Не понравится князю такое самоуправство, — заговорили в толпе.
— А, что он скажет, видели, что с головой было? То и с князем может быть.
— Черные волхвы…
— А, может, Мстислава, нет больше? В Тмутаракани другой князь?
— Что новый, что старый…
— Мстислав, князь, что надо…
Максим посмотрел на старика, покачивающего на груди мертвую курицу.
— Что стоишь, дед, твоя, что ли курица?
— Моя.
— Ну, извини, погибла во имя революции. — Комиссар хлопнул старика по плечу.
— Просыпайся, Советская власть пришла. Теперь дед, другое время наступает, спать некогда будет. — Максим натянуто рассмеялся.
— Кто в тереме живет?
— Жил десятник с богатырями.
— Ясно, значит ребятушки, — комиссар посмотрел на товарищей, — остановимся в этом тереме. Со временем, отдадим его под сельсовет. Надо навести здесь порядок. Глухомань. Слышали, какие здесь, про княжеские настроения?
Максим вскочил на край колодца, покачнулся и шире расставил ноги. Он поднес ко рту кулак, глухо откашлялся, готовясь произнести речь. Посмотрел на молчаливую выжидающую толпу. Люди с непонятным удивлением и недоверием, смотрели, запрокинув головы. Взгляд комиссара скользил по лицам: бородатые мужские, женские, розовощекие детские. «Да, товарищи, нужда вас, по-видимому, стороной обходила» — подумал Максим.
— И что за деревня такая, впервые о ней слышу, какие-то Тараканы… или все-таки Хитрово? — пробормотал комиссар. Он досадливо поморщился. Взгляд упал на старика, все еще прижимавшего к груди расстрелянную курицу. Несколько алых капелек проступили на белой рубахе. Максим перевел взгляд на Кузьмича. Солдат, облокотясь на край колодца, задумчиво крутил папироску, руки его дрожали.
— Значит так, дорогие тьматуракеньцы, — Максим запнулся и неуверенно поправился: — Тьма таракан…
— Тьфу, ты, черт, — комиссар рассмеялся. — Ну и имечко вы себе выбрали. Светтараканцы! Зачем нам тьма?! — он посмотрел на молчаливую толпу.
— Правильно я говорю? — Люди продолжали молчать.
— Молчание знак согласия, но можно и другое имя подобрать. Звучное, чтоб подходило современной эпохе и новым сознательным элементам — голос комиссара окреп. — Например, колхоз «Пролетарий»? Или, скажем, «Красная коммуна»?.. То, что у вас до сих пор нет колхоза, просто удивительно. — Максим неодобрительно покачал головой. — Как до вас Советская власть не добралась, не понимаю? Нехорошо, живете до сих пор, как несознательные элементы. Революционное пламя уничтожило всех князей и бояр, министров и кадетов. Теперь, все — свободные и равные в своих правах, граждане, первого, рабоче-крестьянского государства и тонюсенькой прослойки интеллигенции. Советская власть защитит своих граждан от всех графов и князей, это я вам гарантирую. Никого не бойтесь, никто больше, не посмеет вернуться в наше государство. Есть ли у вас староста деревни?
«Джон Смит — современный супергладиатор, впервые участвовавший в таком шоу, ухитрялся уворачиваться от автомобильной модели УКУ более пяти минут. Публика возбужденно ревела, но начинала уставать, она уже раздраженно требовала результат, ей хотелось не хлеба, а крови!».
«Вчера вечером звезды встали в особенный ряд и мы смогли вас вызвать. Ты — рожденный здесь не рожденным. Этот мир мог быть и твоим. Ты здесь по праву, по праву защитника. Такое случается очень редко, раз в тысячелетие. По просьбе принцессы я вызвал тебя как ее защитника».
Дай Бог, чтоб это было неправдой… «— Время деньги, а твое время пошло. Беги, бомж, беги, — Артур кивнул в сторону ворот. Бродяга развернулся и неуклюже побежал, раскачиваясь из стороны в сторону. — Дохляк, такой далеко не убежит, — бросил вслед Жан. Сняв с плеча автомат, поймал на мушку левую лопатку беглеца и представил, как плавно нажимает курок и рой смертельно жалящих пчел подхватывают мужичка и швыряют наземь».
«Заканчивается первый месяц, как я научился ненавидеть. С момента потери корабля прошло восемь. Пройдет год или чуть больше, нас начнут искать. За нами прилетят, обязательно прилетят. В конце концов, мы неплохо устроились в пещере, установили спасательный бокс-палатку, запустили сигнальный маяк… Неважно, кто окажется освободителем из плена этой треклятой планеты, важно — когда».
Вы держите в руках нашу третью книгу фантастики. В нее вошла фантастика, напрямую связанная с парадоксами времени. Первую часть книги составляет роман Валерия Строкина «Я — Степан Разин» — удивительная история о вековом стремлении человеческого духа к свободе и справедливости или, если более точно по-русски — к воле и правде. Вторую — повесть «Ночь быстрой луны», книга о современности, о вечной борьбе между добром и злом, о том, можно ли использовать только для себя свои неординарные способности.
«Сколько живет человек — никогда не меняется. Так и остается зверем, потому что вожаки, с ярким инстинктом самовыражения, не дадут измениться. Удивляюсь, как легко заставить человека идти и убивать себе подобных. Неужели так жаждем крови и убийств, подчиняясь глупым призывам: «За Родину!». За чью, если она на всех одна? Мрачный зверь-убийца чутко спит на поверхности нашего сознания и послушно просыпается под генеральские окрики и визг популярных политиков. Лоск и блеск цивилизации мгновенно слетает с нас, когда просыпается зверь и объявляется самодовольный и самоуверенный негодяй, декларирующий: «Ребята, всю ответственность беру на себя.
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…