Исторiя Россiи 862—1917 - [71]

Вчерашній рабъ, татаринъ, зять Малюты,

Зять палача и самъ въ душѣ палачъ —

такъ опредѣляетъ его одинъ изъ Шуйскихъ въ пушкинскомъ «Борисѣ Годуновѣ».

4. Правительственная дѣятельность Годунова. Хотя школа, пройденная при дворѣ Грознаго, и пріучила Годунова не особенно стѣсняться въ средствахъ, онъ хорошо понималъ, что далеко не всё простится ему, что прощалось и сносилось отъ царя Ивана, прирождённаго государя «Божіею милостію». Человѣкъ съ недюжинными талантами и широкимъ умомъ, мудрый правитель, умѣвшій цѣнить образованіе, хотя самъ и мало начитанный, Годуновъ ввёлъ порядокъ въ управленіе и положилъ конецъ безчиніямъ, творившимся въ предыдущее царствованіе. А въ то же время дѣло Грознаго тамъ, гдѣ оно отвѣчало дѣйствительнымъ потребностямъ и пользѣ государства, продолжалось неукоснительно.

Особенно важно было учрежденіе патріаршества (1589). То, что въ своё время сдѣлалъ Иванъ IV для свѣтской власти, принявъ титулъ царя, достигнуто было теперь для власти духовной возведеніемъ московскаго митрополита въ санъ патріарха. Духовный глава Русской церкви повышался въ той же мѣрѣ, какъ свѣтскій глава Русской земли. Теперь Московское государство не только политически, но и церковно поднялось на степень независимой, Богомъ хранимой державы. Флорентійская унія и завоеваніе Константинополя турками, заронивъ въ умѣ русскаго человѣка мысль о томъ, что въ христіанскомъ мірѣ остался одинъ только истинный православный государь — государь московскій, дали пищу и другой мысли — что Русская церковь, сумѣвъ уберечь истинное благочестіе, имѣетъ право выйти изъ положенія младшей и подчинённой. Такимъ образомъ, питаясь изъ одного источника, царство и патріаршество дружно и совмѣстно служили для укрѣпленія русскаго самодержавія и русской государственности.

Продолжателемъ дѣлъ царя Ивана Васильевича явился Годуновъ и въ сношеніяхъ съ иноземными государствами: онъ съ честью поддерживалъ достоинство русскаго имени и въ этой области достигъ даже большаго, чѣмъ самъ Грозный, столь чуткій и заботливый ко всему, что связано было съ внѣшнимъ положеніемъ и блескомъ царскаго сана. Счастливая война съ Швеціей вернула Россіи города, потерянные въ прежнее царствованіе, и русская государственная граница на западѣ вновь подошла непосредственно къ морю (на Финскомъ заливѣ); построеніе города Тобольска при впаденіи Тобола въ Иртышъ окончательно утвердило русскую власть въ бывшемъ царствѣ Сибирскомъ, а постройка другого города, Томска, привела въ самую глубь Сибири, за Обь. Надлежало охранить важный торговый путь по Волгѣ, и въ этихъ видахъ восточная граница продвинута до Средняго Урала: въ самомъ сердцѣ Башкирскаго края построили городъ Уфу, укрѣпились также на р. Яикѣ. Много было сдѣлано и для обороны южныхъ областей отъ крымскихъ набѣговъ: засѣчную линію значительно выдвинули вперёдъ, далеко за Курскъ и Воронежъ; это было одновременно и расширеніемъ государственной границы, и охраной земледѣльческой, населённой полосы. Наконецъ, мѣры, направленныя къ прикрѣпленію крестьянъ, при всей ихъ непопулярности среди крестьянства, были въ тогдашнихъ условіяхъ необходимы: иначе мелкій служилый классъ не въ состояніи былъ бы нести бремя военной службы и государственная казна пострадала бы въ сборѣ податей съ тяглаго населенія.

Всё это было немаловажной заслугою Годунова. Успѣхи извнѣ, успокоеніе внутри государства, несомнѣнно, укрѣпляли его положеніе; въ офиціальныхъ бумагахъ и въ офиціальныхъ рѣчахъ его величали: «правитель», «слуга» (почётное званіе, введённое со временъ Грознаго), «конюшій бояринъ», «дворовый воевода», «содержатель [т. е. намѣстникъ] великихъ государствъ, царства Казанскаго и Астраханскаго»; иноземные послы льстили ему, величая «пресвѣтлѣйшимъ вельможествомъ», «пресвѣтлымъ величествомъ». При всёмъ томъ положеніе Годунова оставалось шаткимъ и двусмысленнымъ. При хиломъ здоровьи царя Ѳёдора и его бездѣтности естественно было задуматься: кто будетъ его преемникомъ? А этотъ вопросъ поднималъ и другой: какъ отразится на судьбѣ Годунова предстоящая перемѣна на престолѣ?

II. Боярская смута

1. Смерть царевича Димитрія. Не упрочилось положеніе Годунова и со смертью царевича Димитрія (15 мая 1591 г.), — скорѣе наоборотъ. Правда, путь къ престолу расчищался, реальныя препятствія исчезали, зато вырастали препятствія моральнаго свойства, которыя позже въ концѣ концовъ и погубили Годунова. Въ народѣ сейчасъ же по смерти Димитрія заговорили, что царевичъ убитъ (зарѣзанъ) по наущенію всемогущаго правителя; молва росла, и нашлись люди, охотно её раздувавшіе. Это были прежде всего личные враги Годунова: тѣ бояре, которыхъ онъ оттѣснилъ отъ власти или которые опасались за свою судьбу, не ждали себѣ отъ него ничего добраго.

И понынѣ обстоятельства смерти царевича Димитрія остаются загадочными, и нельзя съ надлежащею точностью и увѣренностью сказать, какъ, отчего умеръ Димитрій, кто былъ виновникомъ его смерти. Иные отрицаютъ даже самый фактъ убійства, полагая, что царевича удалось спасти, и считаютъ Лжедимитрія I за истиннаго сына царя Ивана Васильевича.

2. Обвиненіе Годунова.