Исторiя Россiи 862—1917 - [62]

Но на Западѣ такія казни вытекали изъ идеи общественнаго блага, и личный интересъ государя, если онъ и имѣлъ мѣсто, не заслонялъ самой идеи. Иванъ же именно заслонилъ её своими поступками. Онъ ввёлъ терроръ, а всякій терроръ подрываетъ вѣру въ правоту дѣла, которое онъ хочетъ насадить. Учрежденіе опричнины было мѣрою государственною, но наглый произволъ, допущенный тамъ, потачка самымъ дурнымъ инстинктамъ превратили опричнину въ народное бѣдствіе и зло. Государственною мѣрою было и лишеніе княжатъ ихъ старыхъ вотчинъ, переселеніе на новыя земли, въ другіе концы государства, гдѣ у новыхъ владѣльцевъ не могло быть никакихъ связей съ мѣстнымъ населеніемъ; но переселеніе превратилось въ разореніе, которое больно задѣло не одного только боярина, богатаго землевладѣльца, но и простолюдина. Создавалось впечатлѣніе, будто всё это дѣлаетъ не государь, «Божіею милостію» поставленный заботиться о благѣ народномъ, а озлобленный человѣкъ, обрадовавшійся возможности навредить своему врагу. Иванъ подрывалъ чувство законности, уваженіе къ верховной власти и самъ разрушалъ одной рукою то, что созидала другая.

Во Франціи, напримѣръ, Ришельё очень круто расправлялся съ непокорнымъ дворянствомъ, но благо общественное всегда стояло у него на первомъ планѣ; власть была только средствомъ («Tout pour le peuple, rien par le peuple» — было его правиломъ). И не только у него одного. Вотъ почему на Западѣ гораздо раньше могла вырасти идея о государѣ какъ «первомъ слугѣ государства»; у насъ мысль эту выскажетъ впервые Пётръ Великій, но и послѣ него она ещё надолго останется мёртвою буквою, безъ дѣйствительнаго приложенія; «вотчинникъ» всё время будетъ сказываться въ «государѣ», и значительная доля вины въ этомъ лежитъ на Иванѣ Грозномъ.

Послѣ Грознаго боярскихъ фамилій прежнихъ времёнъ съ трудомъ можно было насчитать десятка полтора или два — это изъ тѣхъ 200, которыхъ засталъ онъ при своёмъ воцареніи! «По давному московскому обычаю при опалѣ конфисковали не только имущество опальнаго человѣка, но и его документы — „грамоты и крѣпости“. Дѣйствіе этихъ крѣпостей прекращалось, обязательства развязывались, и крѣпостные люди получали свободу, иногда съ запрещеніемъ поступать въ какой-либо иной дворъ. Подобную судьбу испытывала многочисленная дворня погибавшихъ отъ лютости Грознаго бояръ. Если она не гибла съ господиномъ, она осуждалась на свободное и голодное существованіе. Это былъ опасный для порядка элементъ» (Платоновъ).

Такимъ образомъ, способъ проведенія Иваномъ его политической мѣры заранѣе подготовилъ матеріалъ для будущихъ Смутныхъ годовъ: недовольно было боярство; недоволенъ служилый классъ мелкихъ вотчинниковъ и помѣщиковъ; недовольно крестьянство, вынужденное или сидѣть на разорённой землѣ, или скитаться на положеніи бездомнаго бобыля.

XII. Царствованіе Ивана Грознаго. Связь съ прошлымъ и послѣдующимъ временемъ

Внёсъ ли Иванъ Грозный своею дѣятельностью что-либо новое въ русскую жизнь? Стоитъ ли онъ особнякомъ въ ряду своихъ предшественниковъ и преемниковъ, или Московское государство въ его время жило и держалось тѣми же устоями, руководилось тѣми же завѣтами, какъ и непосредственно передъ этимъ? Мы видѣли, что время Ивана III и Василія III многимъ отличается отъ времени т. наз. «князей-собирателей»; при томъ и другомъ князѣ многое измѣнилось, и не въ одной внѣшней обстановкѣ, но также и по существу, — внесло ли, въ свою очередь, какую-нибудь крупную перемѣну также и царствованіе Ивана IV?

Если непремѣнно дѣлать выборъ, то перваго русскаго царя придётся зачислить къ старинѣ, къ прошлой эпохѣ, никакъ не къ новой порѣ. Основная дѣятельность Грознаго сводится къ тому, что онъ продолжалъ работу своего отца и дѣда, но на эту работу онъ наложилъ такой яркій, индивидуальный отпечатокъ; сама работа велась въ такихъ крупныхъ, прямо грандіозныхъ размѣрахъ, что эти двѣ особенности наложили на его царствованіе особую окраску и создали на первый взглядъ впечатлѣніе, будто мы имѣемъ дѣло съ чѣмъ-то совершенно новымъ, отличнымъ отъ прежняго. Въ дѣйствительности же Иванъ IV работалъ не только съ помощью средствъ, приготовленныхъ ему его предшественниками, но и въ направленіи, указанномъ и сложившимся прежде него. Въ дѣятельности Ивана было и новое, но оно органически связано было со старымъ — отсюда жизненность и устойчивость того, что имъ было сдѣлано.

Въ области внутренней политики:

1. Принятіе царскаго титула выросло на почвѣ идей, начавшихъ слагаться ещё въ концѣ XV ст. и получившихъ своё литературное выраженіе ещё при Василіи III.

2. Борьба съ боярствомъ есть завершеніе длительнаго, начатаго ещё съ половины XV ст. процесса превращенія вольныхъ слугъ въ слугъ подвластныхъ, въ подданныхъ.

3. Судебникъ Ивана IV по существу есть лишь новое исправленное и дополненное изданіе Судебника Ивана III.

4. Созывъ Стоглаваго собора имѣлъ цѣлью обновить Русскую церковь и очистить её отъ вкоренившихся недостатковъ, сознанныхъ ещё до Ивана IV.

5. Канонизація русскихъ святыхъ на двухъ соборахъ, 1547 и 1549 гг., скрѣпляя единство Русской церкви, положила новую скрѣпу и для единенія политическаго, въ духѣ объединительной работы предшествующихъ поколѣній.