История ромеев, 1204–1359 - [335]
Но, похоже, дурное по природе, если можно так выразиться, и однажды серьезно повредившееся в отношении смысла [имен и глаголов] и потому опасно оторвавшееся от божественных догматов [разумение] даже со временем никогда не сможет избавиться от [этого своего] свойства, а разве что и маску добра вскоре отбросит, будучи обличаемо самой реальностью, ведь природа легко совершает обратный путь и возвращает себе подлинное [лицо].
43. Бот и ты тем, что претендуешь приводить свидетельства от Писаний, однако [делая это] не здраво, сам добровольно изобличаешь свое невежество, а тем, что извращаешь их, придавая обманчивый и нечестивый смысл, еще и собственное зломыслие выставляешь напоказ. Ибо больше не приходится надеяться, что позорная скверна злобы останется не изобличенной, дремля в тайниках души, поскольку она уже
530
531
выплеснута наружу и вышла на свет и на сцену комического театра, где служит объектом насмешек и издевок. Так что славу, за которой ты гнался, ты поіубил, обратив в бесславие, а свой позор, который скрывал, ты, сам того не понимая, выставил напоказ, словно на Дионисийских торжествах».
44. Палама же, ничего на это не ответив, пошел другим путем, как это у него в обычае.
«Разве не Василий Великий, — сказал он, — говорит, что Бога мы познаём из Его энергий? Ибо энергии Его, — говорит [этот святой], — к нам нисходят, а сущность Его остается неприступной[1775].
Итак, Бог имеет эти энергии, так что Он есть одно, а они суть другое и [при этом тоже] нетварное. Ибо они — это промыслы, эманации[1776], беспредельность, непреложность, простота, безначальность, бесконечность, мудрость, сила и тому подобное, отличное от сущности, но нетварное. Ибо имеющее — это одно, а имеемое — другое и отличное [от первого]».
45. В ответ на это Григора сказал:
«Эго твоя отличительная особенность — ничего не отвечать по существу дела, но вместо одних [тем] незаметно вводить другие, бросая самые важные вопросы на полпути, оставляя невыясненными, непроработанными и не подтвержденными доказательствами. Тем не менее, я скажу немного и о том, о чем ты сейчас сказал, и на этом закончу.
Если имеющее — это одно, а имеемое — другое и отличное [от первого]; и имеющее — это, по-твоему, сущность, а имеемое — не сущность, то, стало быть, имеемое бессущностно. И если сущность — это Бог, то, стало быть, бессущностное, то есть энергия — не Бог. И тогда получается, что с божественной и нетварной сущностью от века сосуществует эта бессущностная и отличная энергия. И Начало всего[1777] тут же становится у тебя двоицей — о верх бессмысленности! — которая сама от себя отличается и сама с собой извечно борется.
46. Но божественный Максим говорит: Не может вместе с Богом от вечности созерцаться или подразумеваться что-либо отличное [от Него] по сущности: ни век, ни время, ни те [твари], которые обитают в них. Ибо никоим образом не сочетаются друг с другом бытие в собственном смысле слова и не в собственном[1778].
И еще: Двоица никак не способна быть беспредельной, ибо составляющие ее единицы, сосуществующие в качестве приложения друг для друга, ограничивают друг друга. А если так, то она не может быть и безначальной, ибо начало всякой двоицы — единица. Если же не может быть безначальной, то также и недвижимой, ибо она движется как число, приемлющее свое бытие от единиц путем соединения. […] А движимое не есть начало, но [нечто происходящее] из начала, то есть движущего. Единица же есть единственное в собственном смысле слова недвижимое[1779].
Так что ограниченные у тебя, человек, божества и [сущие] под началом; а если так, то и подчиненные пространственным и временным промежуткам. Стало быть, ты сам не заметил, что поклоняешься тварям.
47. К тому же, если, по-твоему, иное есть сущность, и иное — Бог, обладающий сущностью и отличный от собственной сущности, то Бог — бессущностный, а сущность Божия — безбожная. Ибо и Григорий Нисский говорит: Если благое — сущее, то дурное — не сущее; если же дурное — сущее, то благое — не сущее, согласно определению неопосредованных противоположностей[1780].
Так что ты уличен в том, что ратуешь за восстановление многобожия и недуіуешь безбожием, что суть два противоположных друг друіу зла; и таким образом вскоре пали бастионы твоих крепостей, на которые ты полагался.
Еще же, поскольку ты говоришь, что имеющее — это одно, а имеемое — другое и отличное, то сказал бы уж — как с необходимостью следует — и то, что быть Богом — это одно, а бытие Его — другое, поскольку говорится, что Бог имеет и сущность, и бытие. И будет, по-твоему, Бог — несуществующим, а бытие Бога — безбожным.
48. Также нужно сказать и об энергии и спросить, имеет ли энергия другую энергию. Ведь, если имеет, то, значит, их две; а если две, то они, конечно, различны, ибо ты говоришь, что имеющее должно быть отличным от имеемого. И получается какая-то тератоморфная энергоэнергия[1781]. А если не так, то не сможет энергия иметь энергию и получится, что такая энергия будет безэнергийной. А безэнергийное, согласно тезису и посылке, которые ты сам, скоморошествуя, предложил, будет и не существующим. Ибо ты сказал, что не имеющее энергии не существует, не является чем-то и вовсе не имеет места. И погибли в течение короткого времени твои труды и плоды негодного сеяния, учил ли ты нас верить в несуществующее божество, или в сложное.
