История ромеев, 1204–1359 - [280]
Ибо как Константин тем евреям изувечил ту часть тела, посредством которой более всего надлежало слушать и уразумевать пророчества Спасителя, предсказавшего полное разорение этого здания [храма], а о восстановлении его ничего не прибавившего, так и Бог теперь первым здесь подверг осмеянию принесшего императору прорицания в качестве растопки для огня гонений на православие и явственно опрокинул треножники его сновидчества, сделав его чуждым его пастве, ведь он делал вещи, недостойные всякого пастырства и Бога, так что самые дела его едва не вопияли, что нечестивый пастырь должен быть прогнан императором от пастырства. Поскольку же император, вместо того чтобы наказать, увенчал его как победителя, Бог приговорил обоих к общей каре, превратив город в пастбище для скота, а народ, увы, рассеяв по всей вселенной, дабы все прочувствовали обличение нечестия и то, каковы плоды дурных семян или, лучше сказать, начатки будущих бедствий.
16. Итак, после полного опустошения и разорения Гераклеи латиняне решили возвратиться со всеми кораблями ко входу в Понт Эвксинский и стать в тамошних гаванях, отстоящих не очень далеко от Галатской крепости, и оттуда уже направить к императору посольство для переговоров о перемирии. Когда они прибыли туда, к ним присоединились еще пять триер с иными отборными мужами из числа самых уважаемых жителей крепости, которых прежде называли левкофора-ми[1377], подобно тому как некогда отборных гвардейцев Александра Македонского — левкаспидами[1378]. Ибо как тех вошло в обычай называть по цвету их щитов, так теперь и этих — из-за белизны их одежд — левкофорами. Это воины, пользующиеся почетом за свое мужество, которое они обещали честолюбиво выказывать в предстоящей борьбе вплоть до смерти, поскольку все предварительно связали себя общей публичной клятвой не щадить живота своего. Их число равнялось пятистам.
Итак, когда флот генуэзцев возрос теперь до шестидесяти пяти триер, они уже смело направили посольство к императору, обольщая его чарами [и склоняя] к принятию доводов посланников, в числе коих первое место занимало блуждание венецианских кораблей, их разделение друг от друга вследствие обрушившегося на них тем временем шторма и возвращение восвояси.
17. Однако, поскольку император твердо надеялся на их приход и всеми силами отклонял посольство, то генуэзцы, потерпев неудачу, послали к приморским городам ромеев в Понте Эвксинском десять триер, которые после двух дней борьбы взяли Созополь, чрезвычайно богатый и многолюдный ромей-ский город, отстоящий более чем на тысячу стадий от горловины Понта. А император выкопал рвы кругом всей обращенной к морю стены Царицы городов, зубцы стен сделал выше и укрепил, надстроив венец из деревянных башен и полуба-шен. А генуэзцы то угрожали [войной], то посылали посольства на предмет заключения мирного договора. Когда же время разрушило сменяющие одна другую надежды[1379], и им стало недоставать продовольствия, они оказались перед необходимостью вести переговоры с персами, владеющими Вифинией. Итак, они направляют посольство к их предводителю[1380] и одни подарки [сразу] посылают ему, а другие обещают, прося [персов] быть им постоянными союзниками и ежегодно получать всевозможные подати стоимостью во много талантов.
18. В этом положении сильная печаль снедала душу императора, видевшего, что отсутствие венецианских кораблей затягивается надолго. Ибо — вернемся к предыдущему пункту моего рассказа — они сначала все вместе невредимо приплыли в середине осени на Крит — как говорят, тридцать каталонских [кораблей], и семьдесят венецианских, — где провели много дней, запасая достаточное количество продовольствия. Затем, с наступлением благоприятной погоды, они вышли в открытое море, но не прошло и двух дней плавания, как они попали в Икарийском море[1381] в ужасный шторм, поскольку сильнейшие ветры, налетающие с Севера, уже распространились над Эгейским морем. Поэтому они разделились друг с другом на большие и меньшие части, и одни двинулись обратно на Крит, другие пристали к Эвбее, а третьи достигли Кикладских островов. А некоторые и погибли, разбившись ночью о камни и мели.
Поскольку же в Венецию им было не вернуться — ибо что было однажды утверждено тамошним советом, имеет уже непреложную силу закона, а им там было велено одно из двух: либо вернуться победителями врагов, либо всем вместе погибнуть от рук врагов; а если кто возвратится иначе, то его ожидает безоговорочное наказание в виде самой позорной смерти, — то все они равным образом были вынуждены единодушно плыть, каждый из своего места, прямо в Византий.
19. Итак, случилось, что восемьдесят две из этих рассеянных [по морю] в течение многих дней триер встретились и вскоре с большим трудом — ибо они снова попали в шторм, хотя и не слишком сильный — достигли Тенедоса. Там они, пережидая в течение многих дней непогоду, приходили в себя насколько это возможно. Когда же затем подули попутные южные ветры, они на заре отчалили, но под вечер случился сильный встречный ветер, и они стали на якорь у одного из городов Херсонеса, называемого Сеет
